Подлила масла в огонь и дежурившая в тот вечер и ночь в морге санитарка, которая клятвенно утверждала, что где-то в одиннадцатом часу вечера вдруг увидела сияние, пробившееся сквозь глухую стену морга, и которое медленно опустилось на остывшее тело. Оно окутало труп голубым ярким пламенем и исчезло. Она бросилась бежать, а когда через несколько часов осмелилась вновь заглянуть в помещение, труп подростка был уже теплым и от дыхания заметно поднималась его грудь.
Не смогу описать, какое облегчение я почувствовал, когда выяснилось, что я не убийца. Ведь, судя по ответам медсестры (а не верить ей у меня не было никаких оснований), я занял своим сознанием давно остывший труп, который часа два назад как покинули и душа и астральное тело. Поэтому-то я нигде не смог обнаружить даже признаков «серебряной нити», сообразил я.
После насыщенного эмоциями рассказа пожилой медсестры мне многое стало ясно, хотя некоторые нюансы продолжали вызывать удивление. Мне не ясно было, каким путем я смог внедриться в давно остывший труп и, главное, откуда у меня появилось столько энергии, чтобы оживить его и залечить многочисленные повреждения, к тому же еще создать заново себе новое астральное тело.
Я смутно помнил свою борьбу с омертвевшими тканями, свое отчаяние и катастрофическую нехватку энергии, свои яростные попытки заставить подчиниться сознанию мертвые нейроны чужого мозга.
Было действительно очень непонятно, каким образом я нашел в себе столько сил, чтобы заставить смерть отступить. В конце концов я решил, что буду разбираться со всеми чудесами потом, и продолжал спрашивать, чтобы вытянуть из пожилой женщины все, что можно, пока в палату не вернулась женщина, которая считала меня своим ожившим сыном.
– Скажите, Евгения Андреевна, как зовут мою мать? – спросил я.
Глаза медсестры удивленно расширились, но связанная моим приказом, она ответила:
– Зовут Зоей… Зоей Владимировной.
Я отлично понимал причину ее удивления, но продолжал спрашивать.
– А фамилия?
– Фамилия, Соколова.
– Как зовут моего отца?
Брови женщины с каждым моим вопросом поднимались все выше, но она по-прежнему отвечала на мои вопросы.
– Соколов… кажется Игорь Николаевич, я точно не помню.
– Есть ли у меня другие братья или сестры?
– Не знаю – растерянно сказала она и я видел, что она действительно этого не знает.
– Где я сейчас нахожусь? – продолжал свой допрос я.
– В больнице, в хирургическом отделении. – медсестра явно не поняла смысла моего вопроса.
– Я имею в виду поселок или город, в котором мы с вами находимся в настоящий момент. – терпеливо пояснил я.