— …дураком, — продолжала Валя, — или, в твоем случае — Дуралексом.
А у меня не хватало сил, чтобы спорить и как-то оправдываться. Тем более, чувствовал я себя не дураком-Дуралексом и даже не героем. Но… убийцей. Массовым, вроде маньяка. Осознание этого накрыло меня, когда вышел адреналин. Почти как ежика из анекдота. Ну, того, который доплыл до середины реки, вспомнил, что не умеет плавать и утонул.
Нет, конечно, я не кисейная барышня. И с мечом обращаться умею — спасибо клубу реконструкторов. И в прошлом успел побывать не раз, меч вышеназванный таская не просто как модный аксессуар, отнюдь.
Но фишка в том, что убивать, именно убивать, в ход оружие пуская, мне до сих пор не приходилось. В предыдущих экспедициях институтских — в том числе.
Тогда, как я уже говорил, в прошлое мы наведывались шайкой-лейкой. Связываться же с группой, где есть несколько крепких и вооруженных парней, охотников обычно не находилось.
Попасть же в прошлое одиночкой, а тем более обремененным беззащитной девушкой — это совсем другой расклад. Причем факт наличия оружия влиял на него не сильно. Что сам одинокий рубака, что меч его, как понял я, виделись здешним лихим людям трофеями и не более. Ну и еще, в перспективе, ликвидным товаром.
Вот и пришлось доказывать, что на самом деле ты смертельно опасен. И разбойники сделали большую ошибку, связавшись с одиноким путником.
Доказывать — причем отнюдь не на словах.
Конечно, до того, как расправиться с шайкой Кхугла, я уже успел убить одного из его людей и воспринял сей факт спокойно до равнодушия. Но, во-первых, тогда я лишил жизни в пылу схватки, походя. И едва даже заметил, если б главарь не напомнил. А во-вторых, коль стычка та закончилась для меня пленением, было не до душевных терзаний. Все, что волновало — как освободиться и остаться в живых.
Теперь же… и опасность миновала, и я сам перед этим не столько сражался, сколько убивал. Спящих или сонных людей, сопротивления почти не оказывавших. Да еще в таком количестве. Сколько ж их лишилось жизни моими стараниями? Не меньше дюжины, кажись.
С другой стороны, что мне, собственно, оставалось делать? Тот же главарь сам виноват. Не надо было меня так рьяно запугивать, этого Рудю поминать чуть что. Даже маленькая крыса и совсем крохотный муравей будут кусаться — вынуждены будут — если их загнать в угол. Кхугл был вроде не глупым человеком, неужели не понимал такой простой истины? Видимо, прав был Ломброзо, утверждавший, что преступники проявляют больше хитрости, чем ума.
И только Вуулх, повторяю, из нас троих не парился, был бодр и весел. А потому искренне не понимал, как в такое чудесное утро мы можем быть чем-то недовольны. Живы ведь? Живы. Из плена спаслись, недругов победили. Что? Устали? Так кто ж вас гонит, болезных? Куда торопитесь? Прилегли бы под ель поразлапистей, отоспались бы вдоволь.