– Простофили! – беззлобно отозвался Тимирязич. – Обвели вас шпионы Антанты вокруг пальца, и завелся у вас в башке безглуздой гоголь-моголь, что гугли совсем и скорежились… Наша вина, сынки и внучики, признаю… Но мы боролись за вас! Мы грудью историю и основы защищали. Хотя силы были неравны, – он грустно опустил голубые от старости глаза в давно не крашеный грязный пол. – Не успели детей и внуков от зла мирового уберечь. – И вдруг резко выкинул кукиш в воздух. – Вот тут им наши земли! Родина, молодцы, не продается! Зарубите себе на носу! Ни пяди, ни кровиночки никому не достанется! Нам эта земля без нас родных не нужна! Остались еще патриоты! Остались богатыри! Еще не окончена битва!
«Что за пургу дед несет?» – молча переглянулись ничего не понимающие братки.
– А вы подойдите поближе, и я вам расскажу про гоголь-моголь августа девяносто первого… как все было на самом деле. Я ж в обороне стоял, один из уцелевших, когда танками пошли давить нас, как фарш…
И ребята слушали, внимательно и серьезно, пропуская мимо ушей непонятные словечки, снося издевки старика, понимая, что слышат отголоски настоящей, невыдуманной жизни, полной приключений, опасных игр, а не виртуальных танчиков, как в приставке дома.
А через две недели Дима, чья мама всю свою жизнь возглавляла ведущую стоматологическую клинику города, привез Тимирязичу новую красивую вставную челюсть, стоившую пацану дорогого подарка на день рождения, между прочим, долгожданного совершеннолетия. Родители ахнули от сыновьего поступка, не зная радоваться проснувшемуся состраданию или бояться: так ведь можно все деньги, заработанные непосильным трудом директора стоматологической клиники и директора овощной базы, на благотворительность спустить!
Тимирязич был неописуемо рад и решил алаверды рассказать пацанам, почему его Тимирязичем, собственно, зовут. Этого он никому не рассказывал. Это был его секрет. А тут решился рассекретиться, хотя за этим и стояла большая душевная рана.
Вернувшись домой живым с революции, развалившей его родину на несколько сладких для Антанты кусков, Тимирязич, за долгую жизнь хлебнувший военных казарм и солдатских лишений, за что ему в свое время была вручена медаль и грамота и подарено трехкомнатное жилье у метро Тимирязевская, напоролся на бандитскую облаву и расправу. Вот такие же молодчики, типа Димоныча и Крутого Витька, деревянными дубинками обласкали коренного москвича и офицера, выбив ему все зубы до единого, а их папаши, как раз те самые революционеры и борцы за мнимые свободы, бесправно отобрали квартиру, лишив всего имущества, ценностей, документов и, что самое скверное, веры в справедливость.