13
И назавтра, когда Ронин шел пешком по прямой полевой дороге, он думал о себе как о другом человеке, который находится где-то далеко и знает об идущем, и ждет его возвращениия.
В московской квартире он пробыл недолго. Взглянул на телефон, на висевшие по стенам фотографии. Одну из них - окно деревенского дома перевернул к стене. Помылся, переоделся, попил чаю. Все это делал не спеша, но и не тратя лишнего времени.
И когда уже смотрел на облака сверху, через иллюминатор самолета, Ронин подумал, что сейчас время идет так, как надо. В одном направлении как и этот самолет. Хотя и кажется, что он висит на одном месте.
14
Гора, как губка, впитывала свет. Полутени её поверхности с мягкими очертаниями скал, курчавым кустарником были так ясны скозь чистый промытый воздух, что хотелось протянуть руку - дотронуться. Коричневый, лиловый, желтый, - смешивал Ронин цвета с каким-то восторгом своего тайного союзничества с горой, которая не давала возможности человеку назвать свой цвет. Бедный, бедный человек, думал Ронин, - не все ты можешь. Рисуй, описывай, снимай - а этот восторг остается только в живом взгляде. Гора сильнее. Как в насмешку над человеком, она изобразила на своем склоне человеческий профиль, запрокинутый в небо - взгляд в бесконечность. Смирись, гордый человек, молчи и - смотри.
Ронин вздрогнул от своих мыслей, будто почувствовал: он не первый и не последний, кто думает так, глядя на эту гору.
Пустынно было вокруг. Как хорошо, что не лето, пустынный октябрь, вдруг открывший яркую зелень кипарисов, бесконечность упавшей листвы никто не замечает её летом. Как много её, уставшей, сравнявшей все неровности пляжа своей желтизной. И опять понадобилось название цвета, подумал Ронин, а нет его, нет слов, которые могут что-то обозначить. Одинокий фотограф стоит на набережной, расставив треногу своей ловушки...
Край воды у ног легонько покачивался, высвечивая камешки. Самый лучший проявитель, - подумал Ронин.
Он вошел в воду. Словно разорвалась и лопнула в воздухе тонкая струна или паутинка. Ронин услышал этот звук и почувствовал, как внутри растворилось и отпустило напряжение. Острый холодок больно кольнул в груди и сразу разнесся по рукам. Он хотел плыть, но руки сами прижимались к телу, локтями к груди, словно удерживали холодную колючую тяжесть. Шевелились только кисти рук. Ронин ушел под воду вертикально, чужое пространство сжало его со всех сторон. Он толкнул ногами дно - раз, другой, поворачиваясь к берегу. Ноги уже шли по дну - Ронин с трудом выбрался на берег и опустился на камни. В груди была пустота, холодная и уже совсем не болезненная. Дыхание остановилось. Это не я, - подумал Ронин в кромешной черноте, и вдруг она раскололась, взорвалась ослепительным, холодным светом.