Нынешний жрец, высокий плотный мужчина, одетый в ризу серого цвета, внимательно осмотрел всех присутствовавших в выделенной под свадебный обряд гостиной, почтительно поклонился родственнику императора, с которым, как я потом узнала, сталкивался на официальных мероприятиях, и неспешно начал ритуал.
Что он говорил, я не знала, – слова произносились на древнем языке, на котором, как считалось, говорили в свое время боги. Мелодичная речь лилась ручейком. Произнеся последнее слово, жрец хлопнул в ладоши, и комнату озарил бледно-желтый свет.
– Богиня любви дает свое благословение, – перевел жрец.
Ева удовлетворенно улыбнулась. Барсик выпятил вперед грудь, одетую в черный костюм.
Брак можно было считать успешным, а церемонию – законченной.
Но я не была бы самой собой, если бы не отличилась и здесь.
Жреца выпроводили, дверь за ним закрыли. Теперь можно было и перемещаться в кухню, к празднично накрытому столу. Кроме мужа с женой, Сандры и нас с Рональдом, за столом сидели родители Евы, то ли оборотни, то ли люди, на первый взгляд не поймешь. Больше никаких гостей не было – Ева не захотела. Как посаженная мать, я находилась рядом с женихом. И мне же следовало произнести первый тост с поздравлениями.
Я и произнесла. Встала, на секунду задумалась, а потом заявила:
– Поздравляю, отныне вы – сформировавшаяся ячейка общества. В качестве подарка вручаю вам две волшебные палочки – каждому по одной, для исполнения ваших желаний. Постарайтесь только не прибить друг друга.
Последнее я произнесла в шутку. Да и весь тост задумывался, как шутка. У меня были приготовлены две небольших палки, отломленных от ближайшего дерева. Именно их я и хотела подарить как символ новобрачным.
Хотела, да. Боги решили иначе.
Едва я произнесла последнее слово, как в воздухе над столом внезапно появились и зависли самые настоящие волшебные палочки, такие, как их любят изображать в земных фильмах.
Ева с Барсиком посмотрели на пораженную меня округлившимися глазами, протянули несмело руки, и палочки очутились у своих новых хозяев.
По раздраженному взгляду Рональда я поняла, что дома меня ожидает разбор полетов…
Муж-зануда – худшее наказание, для меня уж точно. Рональд вспомнил о моей беременности и особо не ворчал, но лекцию о необходимости иногда включать мозг все же прочитал.
– Лучше скажи, что ты меня любишь, и поцелуй, – воспользовалась я своим правом на каприз.
– Женщины, – выдал раздраженный Рональд, но в губы все же поцеловал. Моя голова закружилась от прикосновения его губ к моим, и я привычно растаяла в поцелуе.