Что ж, и то хлеб. Мне, конечно, хотелось больше нежности и выражения эмоций с его стороны, но, увы, нельзя получить все и сразу. С тех пор как мы познакомились, Рональд изменился: стал мягче, внимательней, спокойней, по крайней мере, дома. О любви все еще не говорил, но во взгляде я иногда ловила заботу и беспокойство.
Я не торопилась. Мы были женаты чуть больше месяца, до меня Рональд знал многих женщин. И сразу стать единственной в его сердце я не могла. Но, как говорится, ночная кукушка дневную перекукует. А потому я терпеливо ждала. И не стеснялась говорить о своих чувствах и желаниях.
– Оранья говорит, что с теорией мы скоро покончим, – сообщила я, когда Рональд разорвал поцелуй. – Она уверяет, что теперь мне нужна практика, самостоятельная.
Скептический взгляд Рональд показал мне все, что он думал по этому поводу.
– Никаких новых рас. Ни единорогов, ни русалок, ни кого-нибудь еще.
Угу. И никакого творчества и самовыражения. Тиран и деспот.
– Мне скучно постоянно сидеть одной в четырех стенах.
Мученический вздох. Как будто я прошу чего-то невероятного.
– Ты беременна.
– И что? Рональд, я не привыкла бездельничать. Ты постоянно на работе. Я дома одна. Чем мне заниматься?
– И чего ты хочешь? – теперь уже не только вздох, но и взгляд мученика. Злая беременная жена издевается над несчастным супругом, никак не желает сидеть в четырех стенах сутки напролет.
– Работать в лаке, хотя бы до восьмого месяца.
Молчание, долгое, секунд на десять. Потом, нехотя:
– До седьмого. Потом будешь сидеть дома, под присмотром моей мамы.
Это солнечная ведьма и под присмотром? Я, конечно, согласилась, а что делать. Впереди куча времени.
Сандра с Евой моему возвращению обрадовались. Лишние рабочие руки, да еще и бесплатные.
Время пролетело быстро. Днем я торговала в лавке, привлекая внимание посетителей своим животом, вечером продолжались наши с Рональдом притирки друг к другу.
– Ты – упрямая, часто безмозглая женщина, не желающая думать о последствиях своих действий, – выдал как-то мой ненаглядный муж, когда я, на пятом месяце беременности решила помочь клиентке, которой стало плохо в лавке, вплоть до потери сознания. Помогла, привела в себя, вылечила, потратив силы и заполучив кучу мушек перед глазами. Рональд, почувствовав мое недомогание, примчался с работы и забрал меня порталом домой.
– Угу, – согласилась я, выслушав его гневную тираду. – Но ты меня и такой любишь, правда?
– Да, как ни странно, люблю, – отрезал Рональд. – И беспокоюсь, и о тебе, и о нашем ребенке.
– Спасибо, милый, – расцвела я.