Яр пожимает плечами.
– Ты никогда ее не любила.
Нет, он не умеет читать мысли. Просто истина, которую я никогда не озвучила вслух, но все наверняка знали.
– Я такого никогда не говорила, – голос срывается на хрип. – Я не обещала любить ее как мать.
– Или меня как брата? – хмыкает он.
– Яр, – вырывается из меня имя, которое я запретила себе произносить. – Не нужно.
Он молчит. Делает новую затяжку, выдыхает дым. Ритуал, от которого моя голова идет кругом. Смотрит на меня в упор, отчего по коже мчатся табуном мурашки.
– У тебя новая прическа.
По инерции поднимаю руку и касаюсь коротких прядей, которые с трудом достают до плеча.
– Да, новая, – повторяю за ним, пытаясь не вспоминать тот день, когда рискнула отказаться от привычной косы.
– Раньше было лучше.
– Раньше все было намного лучше, – сдавлено произношу, отворачиваясь. Не хочу, чтобы он видел меня подавленной и с застывшими в глазах слезами.
Яр молчит. Под ноги летит окурок, который он топчет носком ботинка. До меня доносится тихое шуршание и щелчок – Яр вновь затягивается уже новой сигаретой. Раньше он выкуривал две сигареты подряд, если его что-то беспокоило. Не знаю, как я это поняла, скорее всего, на интуитивном уровне, но не думаю, что что-то изменилось за три года. Вот только что его волнует сейчас?
– Ты редко приезжаешь домой, – вдруг произносит он, заставляя меня резко обернуться.
– Тебя не должно волновать, как часто я бываю дома, – хмыкнув, пожимаю плечами.
Я должна уйти. Унести подальше от него свои ноги, но они словно вросли в новый газон. А Яр по-прежнему стоит рядом, неторопливо курит и не смотрит на меня. Будто двое старых знакомых перекидываются фразами, не несущими никакой смысловой нагрузки. Пустой трёп. Вот только внутри я разрываюсь и безмолвно кричу.
«Ну же, Яр, уходи ты. Прошу уходи…»
– Значит, жених… – отстранено произносит он, опуская руку с зажатой между пальцев сигаретой.
– Не твое дело, – с воздухом вырывается злость. – Я не лезу в твою жизнь, заметь.
– Арин, я развожусь, – устало произносит Яр, оборачиваясь ко мне всем корпусом и заглядывая в глаза.
Мои губы кривятся в не озвученном вопросе.
– Почему, Арин? – изогнув удивленно бровь, он пожимает плечами. – Потому что не твое дело.
Я хочу сказать… Сказать хоть что-нибудь. Но голос, который доносится до нас, вынуждает меня отпрянуть, натянуть улыбку и поприветствовать спешащего Артура. Присмотревшись, в его руках я обнаруживаю свой плащ.
– Арин, я тебя потерял, – улыбаясь, произносит он и, не дожидаясь, набрасывает на плечи одежду. – Ты же замерзнешь.