Одежда срывается с нас хаотичными движениями. Куда летят мои трусики, я узнаю лишь утром, когда буду искать их. Сейчас же я полностью поглощена процессом. Хочу вспомнить, как было и сравнить. Понять: так ли мы сильно изменились?
Да, я так точно. Потому что когда мои ноги оказываются раскинутыми и Яр пристраивается между, проводя влажной от смазки головкой по складкам, я больше не хлопаю ошарашено ресницами, а двигаю бедрами навстречу. Он вонзается в меня острым толчком, который срывает с моих губ громкий вскрик.
– Черт, как же хорошо, – я слышу шепот над ухом и сбивчивое дыхание.
Вместо ответа подстраиваюсь под ритм и уже через несколько минут покрываюсь мурашками и испариной, кончая. Яр держится, но, выскользнув из меня, переворачивает на живот и подхватывает под бедра.
Перед глазами, в которых все еще пляшут искорки экстаза, вспыхивает картинка из прошлого.
Мы пьяные на вечеринке у Захара. Я на коленях, с задранной пятой точкой. Жду проникновения, но получаю шлепок, от которого сносит голову.
– Ударь, – умоляю. – Отшлепай. Как тогда… Пожалуйста…
– Арин…
– Ну же… давай!
Яр замирает за моей спиной, но со следующим вопросом я получаю то, что так хотела. Наши отношения в чем-то безумные, ненормальные. Но такие, какие нужны нам.
– Зачем?
Его ладонь опускается на правую ягодицу. Громкий шлепок наполняет комнату. Я шумно выдыхаю и вгрызаюсь в подушку, зажмурив глаза. Не больно, но жжет. Приятно обжигает.
– Еще.
– Зачем? – он вновь повторяет вопрос и удар.
Я вскрикиваю и оттопыриваю попку еще сильнее, прогибаясь максимально в спине.
– Так скажешь или нет? Мне отшлепать тебя так, чтобы ты не смогла завтра сидеть? – Яр не злится. Его голос вибрирует от перенапряжения и запредельного возбуждения. – Или мне сделать вот так?
Вместо шлепка он входит в меня, разводя пальцами мокрые скользкие складки. Из легких вырывается воздух вместе с толчками, а голос обрывается на хриплом рыканье, когда обрушивается новый удар, сменяющий толчок.
– Тебе нравятся маленькие извращения, Арин?
– Только ты… – шепчу, смаргивая слезы. Последний удар был острее и жестче. Терпение Яра на пределе. Он уже не контролирует себя.
– Что я?
– Только ты так делал… Только с тобой так… С тобой, – я хныкаю, ощущая, как внутри все сворачивается в пружину и распрямляется. Кончаю, крича в подушку и содрогаясь всем телом. – С тобой…