– Язык на месте, Ярославушка. Настроения нет. Ты же приехал.
Он качает головой и усмехается. Вот только то, как изгибаются его губы… Это не улыбка. Это жесткий оскал, которым он одаривает меня.
– Не беспокойся сестренка. Уже скоро уеду. – Надменно бросает, выпрямляясь. Его руки опускаются в карманы. – Просто постарайся держать за зубами свой погнанный язык.
– Как и ты! – вспыхиваю, чувствуя, как с каждым словом Ярослав заставляет меня ненавидеть его еще больше.
Я задыхаюсь от злости, пытаясь сконцентрироваться исключительно на ней. На ненависти… А не на том, как больно становится в груди, а внутренности жжет от воздуха, который я усиленно проталкиваю в легкие. В носу свербит. Неужели я на грани того, чтобы разреветься как ребенок?
– Вот и договорились, – будничным тоном отвечает Ярослав и поворачивается ко мне спиной.
Он больше не произносит ни слова. Почти бесшумным шагом покидает кухню, и вскоре я слышу, как глухо ударяется другая дверь, ведущая на задний двор. Я оборачиваюсь и замечаю, как мимо окон мелькает его фигура, а в зубах уже зажата сигарета. От некоторых привычек сложно отказаться…
Как и мне…
Как бы я не злилась, я все еще чувствую то, что никак не получается вычеркнуть.
Провожая пустым взглядом брата, я забираю мороженое и газировку, и мчусь во всю прыть наверх. В этот раз мне плевать, как громко я шлепаю тапочками по полу, и услышат ли меня старшие. Я влетаю на второй этаж, добираюсь до комнаты, чудом не расплескав выдохшуюся газировку, и запираюсь в своей комнате. Плюхаюсь на кровать и шумно заглатываю комок. Слезы. Все-таки я дала волю своим чувствам…
Он уедет. Через две недели.
Эти слова не дают мне покоя. Я отставляю на прикроватную тумбочку тающее мороженое и бокал, все еще ощущая, как от злости тело потряхивает, и падаю плашмя на кровать. Зарываюсь лицом в подушку. Давлю слезы, и лишь тогда, когда ткань впитывает всю влагу, а глаза перестает щипать, я переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок, подсвеченный настольной лампой.
– Черт! – рычу сквозь зубы и отправляю прочь обиду.
Там на кухне мы вели себя как дети, которые пытались задеть друг друга, но без рукоприкладства. И если я вела себя так исключительно потому, что эмоции шли впереди головы, то Яр как обычно подыгрывал. Он умеет держать чувства под контролем, но и умеет выводить меня на эмоции парой слов. Черт! Я опять проиграла.
Подскочив, я заметалась по комнате, судорожно заламывая руки и пытаясь придумать, как отомстить ему. Как задеть. Как заставить чувствовать то же самое, что испытаю сама. План родился не сразу и оказался слишком сырым, но лучшее придумать не получалось.