Яр выдергивает ладони и тяжело выдыхает. Да уж, кажется, кто-то удивлен.
– Ну? – произношу, ожидая исполнения угрозы. – Испугался?
– Ты что творишь? – голос Яра срывается на шипение.
Я чувствую, как он деревенеет подо мной, а вот кое-что превращается в самый крепкий металл, вызывая на моем лице улыбку. Но Яр, конечно же, не видит моего лица, только затылок и изогнутую спину. Я висну головой вниз и отвечаю, пусть и получается с трудом. Кровь приливает к ушам, которые начинают пылать.
– Как что? Помогаю тебе. Так сказать облегчаю задачу.
– Для чего? – слышится его неподдельное изумление. Я даже могу представить, как изгибаются темные брови, а скулы заостряются.
Фыркнув, усмехаюсь и продолжаю балансировать на его коленях, оттопыривая пятую точку так, чтобы он сам догадался. Но, кажется, Яр вообще ошеломлен тем, что я творю. Впрочем, я и сама с трудом соображаю.
– Чтобы ты меня наказал, – произношу, стараясь извернуться, чтобы увидеть его лицо. Получается, но из-за темноты все что вижу, так отблеск металлической оправы его очков.
– Наказать?
– Конечно! Ты же сам сказал, что отшлепаешь меня. Так давай, приводи свою угрозу. Ну же, отшлепай меня как прошлой ночью.
– Арин…
– Ах, точно! – Я дергаюсь, расслышав свое имя, которое звучит слишком тихо и пугающе хрипло. – Тогда все было несколько иначе. Секундочку!
Я торопливо, пока Яр не пришел в себя, завожу руки назад, продолжая опасно балансировать на животе, опускаю ладони на ту самую часть тела, которой угрожал Яр, и стягиваю шорты с трусиками.
– Ну как? Так сойдет? Вспомнил?
Из меня пулеметом вылетаю слова. Я дрожу от предвкушения и желания ощутить его ладони на разгоряченной коже. Потому что все еще отчетливо помню, как это было. И что было после.
Хочу повторить. Вновь и вновь.
И даже прикусываю губу, жмурюсь и ожидаю шлепка. Но вместо удара, которым так грозился Яр, я ощущаю неловкое касание.
– И это все? – возмущенно выдыхаю, хотя внутри напряжена до предела. Если он еще раз проведет по коже, то я начну скулить и молить.
– Арин… Черт тебя подери, а ну слезай! – рычит Яр, пытаясь меня столкнуть, но я перехватываю его колени и удерживаю себя практически на весу, потому что хоть одно неверное движение и полечу кубарем на плитку.
– Да не дергайся, – изображаю его голос. – Ты же сказал, что будешь наказывать. Так давай, я жду. Или ты у нас пустозвон?
Сексуальное напряжение заменяется против воли раздражением. Я прекрасно помню, сколько раз Яр сомневался во мне, как часто отгонял от себя как надоедливого щенка. Раньше я либо принимала поражение, либо сражалась дальше. Так почему должна сейчас молчать?