Инквизитор неодобрительно на меня посмотрел. Но мои слова явно что-то в нем затронули.
— А вы что предлагаете, леди Фея? Оставить её здесь? Первый инквизитор, с нормальной магией, забредший сюда, распознает в ней умершую дриаду. Её упокоят рано или поздно.
— И все же я против уничтожения, — от бессилия у меня задрожал голос. — Неужели нет никаких вариантов спасти Мотю?
— Мотю! — У инквизитора глаза расширились. — Вы дали мертвой дриаде имя?
— Живая или нет, имя должно быть у всех, — яростно сжимая кулаки выдала я.
Он за голову схватился.
— Вы в курсе что вы наделали?
Я была не в курсе.
— Нельзя давать нежити имя, — он скрипнул зубами. — Давший имя нежити, становится связанным с ней. Теперь вы отвечаете за каждый её поступок! Вы!.. Он ваша принадлежность.
Он тяжело сел на стул под деревцем. Мотя начала его грустно обмахивать ветками.
— Прекратите, Мотя, — угрожающе рыкнул дракон.
Деревце отшатнулось и снова понуро повесило ветви.
А до меня вдруг начало доходить.
— Моя принадлежность? Вы не можете её убить без моего согласия?
Ох, если бы взглядом можно было делать дыры, то во мне сейчас бы была одна большая на уровне головы. Так как, судя по выражению взгляда инквизитора, голова не самая необходимая во мне часть тела.
Он порывисто повернулся к деревцу. То, после заявленной мною фразы, оживилось.
— Это все временно, — сказал дракон предупреждающе. — И знайте… Мотя… вы можете подвести под плаху свою хозяйку. Так вот, если это произойдет… Я вас сам. Лично. Своими руками.
Деревце зашуршало листьями и, наконец, подало голос:
— Я за неё в огонь и воду. Клянусь… ничем себя не выдавать.
Инквизитор перевел хмурый взгляд на меня.
— Фея, во что вы меня втягиваете? Это просто… Крах. Знайте, если ваша Мотя хоть одним листочком… То, я буду первым, кто сожжет это дерево и отправит душу друиды в иной мир.
Он сверкнул глазами и посмотрел на мой саженец.
— А теперь, Мотя, рассказывайте, кто вы и как попали в это дерево?
Она пожала ветвями.
— Увы… не могу. Кто я не помню, и для чего в этом древе тоже. Слишком долгое время была в состоянии глубокого сна будучи метелкой…
— Чем? — Не поверил своим ушам инквизитор.
— Метелкой, — подсказала Мотя. — А потом вдруг ожила.
— Вдруг? — в голосе дракона зазвучало очень большое сомнение. Он покосился на меня. — Вы при делах, Фея?
— Да что вы? — тут же начала защищать меня Мотя. — Я сама… ну там ощутила прилив жизненной энергии… Вы знаете, я думаю, это чернокнижник мимо меня пробежал.
Глаза лорда Айка, до того ставшие широкими, сейчас на лоб полезли. Он даже в лице поменялся.