Я поспешила отойти к окну, чтобы он вдруг не догадался о том, какие мысли бродят в моей дурной голове. Мне было жарко. И душно. Колени стали совсем ватными, сердце истошно колотилось где-то в животе.
Не смотреть на него! Не смотреть! Добром такие взгляды точно не кончатся.
Я все-таки обернулась и чуть не завизжала от испуга, потому что мужчина стоял прямо у меня за спиной. Его взгляд пронзительный, острый, как стальной клинок, пробирал до самых костей. Он видел насквозь и меня, и мои жалкие попытки казаться невозмутимой, и дрожащие как у наркомана руки, и шальной блеск глаз.
Воздуха в комнате стало еще меньше.
Уже понимая, что окончательно и бесповоротно пропала, я смотрела на жесткие, по-мужски красивые, и понимала, что просто умру, если к ним не прикоснусь.
Его взгляд стал еще темнее.
— Рэй.. .там вода.. .остывает, — последняя попытка остановиться.
— Плевать.
Мы одновременно шагнули навстречу друг другу. Его руки по-хозяйски сжали мою талию, придавливая к сильному мужскому телу, а я с блаженным стоном вцепилась в его плечи, подалась вперед, позволяя себя жадно целовать, и не менее жадно целуя в ответ.
Дальше все как в тумане. Платье, которое я только успела надеть, снова оказалось на полу. Старая кровать протестующе заскрипела, когда он буквально швырнул меня на нее, тут же наваливаясь сверху. Его губы, ласкающие кожу.
Изнемогая от предвкушения, я выгнулась навстречу. В венах кипела кровь, отравленная желанием. Хотелось большего. Здесь. Сейчас. С ним. Хотелось до конца. Теряя рассудок и связь с реальностью. Забывая собственное имя. Забывая, кто я, где я. До слез, до нервной тряски.
Я даже не догадывалась, что такое бывает, что можно настолько желать мужчину, сходить с ума и умирать от одной мысли, что, если бы не мистическое стечение обстоятельств, мы бы с ним никогда не встретились.
Он внезапно замер, упираясь руками по обе стороны от меня и тяжело дыша:
— Нельзя.
Такое простое слово, но меня от него прострелило насквозь, от макушки и до самых пяток.
— Почему, — еле дыша спросила я.
— Потому что нельзя. — его голос хрипел, а в глазах полыхало такое пламя, что казалось, приблизься еще немного и сгоришь дотла.
Рэй через силу убрал руки с моего тела и отодвинулся сначала на край кровати, потом и вовсе встал. Громко выдохнул, раздраженно потер шею и отошел к окну.
Тут же стало холодно и почему-то стыдно. Я увидела себя со стороны. Разобранная, почти что голая, с пылающими щеками, шальным взглядом, припухшими от бесстыдных поцелуев губами.
Мы ведь едва знакомы.
Окончательно смутившись, я прижала к груди колючее одеяло и затравлено оглянулась по сторонам, в поисках платья. Оно жалкой кучкой валялось возле кровати. Грязное, помятое. такое же, как и я сама.