Симба будто понял меня и положил голову на свои лапы, прикрыл глаза, а я спустилась вниз на ужин, где за столом меня ждала вся семья в сборе. Их лица были серьёзные. Ни один мускул не дрогнул, отчего я занервничала, но села на своё место.
Несмотря на то, что хотелось немного перекусить, сейчас желание есть тут же пропало. В горле встал ком.
— Вы хотели поговорить, — начала я разговор, если мои уважаемые родители так боятся заговорить первыми. Я же вроде не кусаюсь.
Отец прочистил горло, поставил локти на стол, поймал мой взгляд и начал:
— Дочка, мы с мамой тебя очень любим несмотря на то, что с тобой случилось. Может быть, где-то недодали тебе любви и тепла, но ты сама не подпускала к себе никого, — его слова, а точнее, начало этого разговора меня напрягло.
Стало дискомфортно, отчего захотелось тут же спрятаться, убежать в свою комнату. Неприятный холодок прошёлся по спине.
— К чему вы клоните? — покачала головой, ещё внимательней посмотрев на родителя.
— Через месяц ты выходишь замуж. Завтра к нам на ужин придёт твой будущий муж, — его слова словно обухом ударили меня по голове.
Шокированная словами отца, я долго не могла ничего ответить, только моргала глазами, переваривая эту информацию.
Аврора
Меня захлёстывают эмоции, обжигая огнём. А с губ срывается стон боли, которая накрывает меня волной, она кажется мне в сотни раз сильнее, чем тогда, когда меня изнасиловали. Да, жестоко надругались надо мной. Но это всего лишь капля в море по сравнению с тем, что сейчас со мной происходит. Мне будто весь воздух перекрыли, не давая глубоко вздохнуть. Чувствую себя маленькой рыбкой, которую выбросили на сушу, лишая воды — жизни.
Отчаяние поселяется в моей душе, застилая глаза пеленой. В голове всё смешалось, а я не могла понять, правда ли то, что я сейчас услышала, или же родитель просто пошутил.
И как же мне хочется, чтобы это действительно оказалось его глупой шуткой, а не правдой, которая меня просто сейчас уничтожит. Ранит куда больше, больнее, чем всё, что со мной было.
Заглядываю отцу в глаза, чтобы понять, шутка это или же нет. Но его взгляд серьёзен, в нём ни намёка на розыгрыш, и я отшатываюсь назад, ударяясь спиной о железные пруты спинки стула.
Не могу поверить…. Я просто не могу поверить, что слышу это. Неужели это правда? И меня действительно меня продали какому-то незнакомому мужчине? Не чужие, а самые родные, дорогие мне люди — мои родители.
Горло сдавило в тиски. Сжало большой мощной рукой, перекрывая мне жизнь. Из глаз брызнули слёзы, а я даже не пыталась их смахнуть руками. Какой смысл это делать, когда меня не поймут, не утешат? А в голове набатом стучат слова родителя о том, что через месяц я выхожу замуж за какого-то незнакомого человека, которого даже не знаю. Ни разу не видела. Да и в принципе не хочу видеть.