— Тимур, можешь ехать домой. Обо всё остальном мы поговорим завтра, — не сказал, а, скорее, прорычал Марат, не отрывая своего недовольного взгляда от меня. Впрочем, я тоже смотрела на него, не отрываясь.
Я тут же задрожала, немного опасаясь оставаться с ним один на один. Я не знаю, что у него на уме, и что он собирается со мной делать. Но в том, что опять будет отчитывать, почему-то не сомневаюсь. Знаю, что смогу дать отпор ему. Не физически, а словесно, но это только разозлит его ещё сильнее.
Знаю, что лучше не дёргать тигра за его длинные, но такие притягательные усы. Но, чёрт возьми, ничего поделать с собой не могу. Мне нравится его злить, выводить из себя, хоть пока это и не заканчивалось ничем хорошим.
Скажете, что глупая — так я не спорю и соглашусь с вами. Не нужно злить дикого зверя, который в сотню раз сильнее вас. Но у меня не получается по-другому.
— Хорошо, — слышу голос Тимура за спиной у мужа. — Завтра встретимся, — говорит, направляясь мимо нас к выходу из дома. Уже ближе к двери добавляет: — Не пугай девочку. Будь поласковее.
— Тебя забыл спросить, как вести себя со своей женой, — зло рычит Марат, а я неосознанно тяну руку к нему. Касаюсь напряжённой руки, слегка сжимаю, чтобы отвлечь его от Тимура, который на реплику друга только хмыкнул и, открыв дверь, скрылся из поля нашего видения.
И вот мы остались с мужем вдвоём. Тишина окутала дом и нас. Зверев посмотрел на меня. Меж бровей пролегла хмурая складка, отчего захотелось провести по ней пальцем, чтобы разгладить её.
В этот момент я не понимала всех своих чувств, которые навалились на меня, словно снежная лавина. Их так много, что меня кидает из стороны в сторону.
То мне хочется обнять его и успокоить. То скрыться, убежать от него как можно дальше, чтобы никогда не видеть, не касаться. То вновь рождаются те тёплые чувства, когда он так близко, что хочется утонуть в них, с головой погрузиться в этот водоворот. То чувствую страх, который скрючивает всё внутри меня.
И я не могу понять себя. Но ещё больше не понимаю этого мужчину, который навис надо мной как грозная скала. Он смотрит проникновенно, твёрдо и серьёзно. В его глазах я вижу какую-то боль и сомнения, которые терзают его изо дня в день.
Что мне делать?..
Я не знаю. И даже сердце молчит. Не хочет отвечать на мои вопросы. Но разум говорит — бежать. Бежать как можно дальше и не оглядываться, не возвращаться, как бы ни тянуло меня обратно. Как бы ни смотрели — в самую душу, разрывая меня на части.
— Аврора, — произносит моё имя Марат и замолкает. Прикрывает глаза. Желваки на его скулах ходят ходуном, а руки сжаты в кулаки настолько сильно, что от запястий вверх по руке выступают вены.