– Это ребенок, ему еще не исполнилось двенадцати лет. Пока ты, наверное, не поймешь, но я попробую объяснить. Заку было тяжело тащить такую тушу, но есть такая эмоция, называется «жалость» она заставляла его делать это. Он не хотел, чтобы ты замерз ночью или тебя растерзали койоты.
– Жалость? – произнес он, незнакомое слово, пробуя его на вкус, – нет, не слышал про такую болезнь. Это тоже вирус и он парализует волю и заставляет делать то, что не хочешь? Ему нельзя противостоять? Нет лекарств? Хотя откуда жители подземелий могут получить лекарства?
– Жалость – это то, что ты должен сделать, чтобы не переживать потом о своем бездействии.
– То, что я должен делать – называется долг. Мои обязанности прописаны в уставе и должностной инструкции. Если я не выполню свои обязанности, буду отвечать перед военным трибуналом. Перед кем бы отвечал этот мальчик, если бы бросил врага умирать?
– Он бы чувствовал вину и отвечал перед самим собой и своей совестью.
– Жалость! Вина! Совесть! Как вы можете жить с этими вирусами, разрывающими ваш мозг и манипулирующими действиями против вашей воли! Это же хуже смерти!
– Я же говорю, что пока ты не готов понять, иди к старцу, возможно, тогда увидим свечение разума в твоих глазах.
Пилот покорно направился за мальчиком. В этот раз гримаса, которую девушка называла «улыбка» не вызвала беспокойства. Наверное, потому что она не показала зубы слишком сильно. «Свечение разума в глазах» – это что симптомы при заражении вирусом этой омерзительной планеты?
Мальчик уверенно вел его по петляющим коридорам. Лабиринты подземелья оказались правильной формы и, похоже, рукотворными. Пилот смотрел на колышущееся пламя, это было приятнее, чем на черные стены отражающие тени, тянущиеся к нему. Сумрак причинял ему непонятное беспокойство, несомненно, это одно из чувств, которыми он заразился. Как долго ещё он сможет контролировать свой разум и не сойти с ума как эти пещерные люди?
– Тебя зовут Зак? – решил он пообщаться со своим маленьким проводником.
– Да, каратель, меня зовут Зак
– Для чего тебе нанесли этот шрам на лицо? Для устрашения врагов? – задал он терзавший его вопрос.
Мальчик усмехнулся половиной лица.
– Этот шрам нанесла мне ваша раса, когда уничтожили город возле соленого озера много лет назад. Меня успели вытащить из развалин, где погибла моя семья. Даже кирпичи тогда плавились от выстрелов ваших штурмовиков. Когда меня спасли, воспитывать меня стала Мила.
– Мила, – это девушка, с которой я сейчас говорил?
– Да, она сказала, что станет мне старшей сестрой, поскольку мама бывает только одна и будет предательством называть мамой другую. Еще Мила наша учительница. А твоя мама жива?