После приступа я пришёл в себя и пожалел. Рокси запаниковала… Теперь вся стая собралась у моего дома, с беспокойством обсуждая тысячу и один вариант того, что произошло с их вожаком. Кто-то из оборотней услышал крики Роксаны и сбегал за старой костью. Теперь шаманка сидела за столом в моей гостиной, потягивая заваренную траву из кружки, и ждала, когда я приму решение.
Посмотрел в окно на толпу за оградой, задёрнул штору и повернулся к Роксане.
Она стояла с Лоу на руках и смотрела на меня стеклянными глазами. Выпороть её надо — теперь волки в курсе моих проблем со здоровьем, и жалко — перепугалась, бедная. Дочь тоже в шоке — прибежала на вопли мамы, увидела отца в отключке… Ситуация.
— Иди, Михей, поговори с ними, — Акура кивнула на дверь. — Оборотни нервничают.
— Я тоже! Не поверишь, — рыкнул на старую кость.
Но делать нечего — надо. Выдохнув, дёрнул дверь и вышел на крыльцо. Пересёк двор, вышел за ворота и запрыгнул на сваленные у забора брёвна. Гул прекратился, волки вцепились в меня взглядами, полными надежд на лучшее. Увы…
— Стая! — гаркнул, отрезая последние отголоски сплетен. — В это полнолуние вместо охоты мы устроим праздник! — в унисон мне дребезжали сосны.
— Что с тобой, вожак?! — старик Хорхэ стоял совсем рядом с импровизированным помостом, на котором я забрался.
Даже он пришёл… А ведь еле ноги волочит.
— Я болен, — признался после минутного молчания.
Стая загудела.
Впервые в жизни от меня ни хера не зависело. Я не мог остаться с волками, с семьёй. И обеспечить им надёжное завтра тоже не мог. Открыл рот, чтобы публично расписаться в собственном бессилии, но увидел Марка. Так и застыл с отвисшей челюстью. Младший стоял в толпе, скрестив руки на груди, и смотрел на меня. Сучёнок мелкий… Снова клинило.
Я проводил Келли к новому дому, распорядился выставить охрану — глаз с неё не спускать ни днём, ни ночью, и почуял… Запах Марка — это была чистая похоть. Ноги сами двинулись вперёд, и чем ближе я подходил к собственному дому, тем хуже мне становилось. Начало приступа смешалось с душевной болью. Вошёл в гостиную и понял, что моя женщина пахнет моим братом. Мгновенно забыл обо всём — беременная бывшая перестала существовать, а собственная смерть показалась пустяком. В центре моей личной вселенной произошёл взрыв губительной силы, который уничтожил всё, кроме ярости и боли…
— Помоги-ка, — голос Марка заставил меня очнуться. Он стоял рядом с брёвнами, тянул руку.
— Говнюк… — прошипел, помогая ему забраться наверх.
— Согласен, — неожиданно признал. — Я не думал, что всё настолько серьёзно. Почему ты не сказал мне?.. Ты умираешь, Мих, — в глазах младшего металась паника, но он держал лицо.