А после Птолемеев вдруг заметил:
— Нам тут третий нужен…
— Кто нам нужен? — не поняла я. Я вообще ещё не могла ни прийти в себя, ни отдышаться.
— Третий, — Пашка поднялся, стоя в постели рядом со мной на коленях. — Чтоб держал нас друг возле друга вот так! — он поставил ладони одну напротив другой и начал их сводить. — Чтоб мы не разъезжались.
— Ты про что, Паша? — я всё ещё плохо понимала.
— Про это бельё шелковое, — он упал обратно ко мне и рассмеялся. — Выкину его на фиг!
Чем это оно тебя не устроило? — тоже начала смеяться я, гладя Пашку по груди.
— Я тебя задолбался по всей постели всю ночь ловить, — он схватил мою руку и прижал к себе. — Ты выскальзывала и выскальзывала.
А мне вот очень понравилась, как он меня по этой постели ночью гонял.
— Хорошее белье, Паша, не выкидывай! — попросила, а сама думаю… — Паш, а ты что, его только недавно купил? — взяла да и спросила. А что?
— Да, — кивает. — Вчера только. С утра. Вместе с клубникой.
Так для меня, получается?
— А зубную щётку? — спросила осторожно.
— Какую ещё щётку?
Не понял меня. Ну да ладно. Мало ли какие зубные щётки у него тут про запас накуплены. Его, может, нераспакованная лежала.
Тут у Паши телефон зазвонил.
Глава 17. Ягодки на снегу
У Паши зазвонил телефон. Птолемеев с полсекунды пялился в экран, улыбнулся, взял:
— Алл-ле! — сказал ещё так смешно, нараспев. С кем это он? На свой немой вопрос я тут же ответ получила, Пашка что-то выслушал и продолжил:
— Михал Сергеич, ты человек?
Опять что-то выслушал, рассмеялся.
— Да, допустим, с женщиной. Значит, считай, что размялся.
Да о чём он, ей-богу?
— Сергеич, первое января! Ну и что, что сегодня суббота?
Опять смех, опять ответ:
— Зверь ты. Ну, буду часа через пол. Может, позже. Сергеич, ты глухой стал? — Пашка добавил громкость. — Подтянусь, говорю! Может, опоздаю немного. Да! Барышню… Какую тебе барышню, Сергеич? Девушку домой подвезу и приеду. Всё, отбой.
— Это ты с кем так? — не выдержала и спросила я.
— С Сергеичем, это мой тренер по борьбе. — Пашка вскочил с постели, направился к шкафу. Вытащил спортивную сумку, что-то туда покидал. — Аля, ты будешь завтракать? Могу кофе ещё раз сварить.
— Да тебе же ехать надо, — неуверенно пробормотала я. Птолемеев уже одевался.
— Ну я подожду, пока ты поешь, — Паша повернулся ко мне. — Вот что с твоей обувью делать? Придётся тебя опять на руках до квартиры нести.
— Так ты на борьбу ходишь? — проигнорировала его я.
— Да вроде как со старших классов. И всё к одному и тому же тренеру. Он дед уже… — Пашка заулыбался. — Но мы все любим его. Лучше Сергеича никому не обижать — у него такие друзья, все ученики бывшие, ты не представляешь.