А сама тоскую…
Привыкла к его улыбке. Глазам, рукам, смеху, жестам. К его объятиям. Вспоминаю, как мы спали, обнявшись. Его дыхание у себя на шее. Пашка спит, уткнувшись носом мне под волосы. Господи Боже… Я же теперь без него не смогу.
Знала, что так будет. Я теперь вроде как зомби.
На работе я робот. Отбиваю чеки, улыбаюсь, готовлю кофе. Раф, слава богу, берут поменьше. Уже праздники отходят. Хотя под вечер берут, под огоньки-фонарики. Красиво до сих пор. Не снимают магазины всю эту иллюминацию. С ней продажи лучше идут.
И вдруг Вадим заходит. Тот самый, что ёлку мне помог донести.
— О, Алевина! Здравствуйте! — вежливый такой, приятный. Дождался, когда покупатель перед ним рассчитается и выйдет, только тогда подошёл.
— Здравствуйте, — через силу улыбнулась я. Ему я рада. Вроде как— знакомое лицо. И не хочется человеку свою грусть глупую показывать.
— Мне бы… кофейку горячего. Чего-нить с сахарком — для разгона крови.
— Холодно на улице? — удивилась я. Сама-то так шла, что даже не почувствовала.
— Раф, что ли, взять у вас…
Господи, не надо! Сразу боль в груди. Сладкий же напиток. Для девочек… Сладких… Или для хороших?
— С вами всё хорошо, Алевина?
— Всё хорошо! — я встряхнула головой. — Извините меня, задумалась! Так, говорите, какой вам кофе?
— Да я, если честно, больше чай люблю! — рассмеялся Вадим. Вот и славно — подумала я. Хватит с меня одного кофемана.
Поговорили чуть, Вадим расплатился и вышел. А вечером, когда я кондитерскую закрывала, он внезапно встретил меня у двери.
— Алевина! А позвольте я вас провожу!
— Так ведь я живу совсем недалеко… — замялась я.
— Да я знаю! — рассмеялся Вадим. Адресок помню.
Я вымученно улыбнулась. Мужчина приятный, но мне не до него сейчас. Слышала я, что, чтобы одного забыть, надо побыстрее на другого переключиться. Но я не из такой породы. Я не тумблер, чтоб меня можно было вот так запросто переключить.
— Алечка! — вдруг начал Вадим. — Я же ничего такого… Провожу вас немного и всё. Поболтаем по дороге.
— Ну идёмте! — согласилась я. В самом деле, тут пару шагов. Только развернулись, чтобы идти от кондитерской, вышли на тротуар, как я увидела Пашу.
Он стоял у своей машины с букетом роз. Точнее, розы лежали сверху, на крыше. А Птолемеев смотрел на меня с моим провожатым.
— Идёмте, Вадим, — я повернулась, увлекая мужчину за собой. А Пашка пошёл за нами. Даже, можно сказать, наперерез.
— Аль, постой!
— Это он вам? — шепнул Вадим. Я только ниже наклонила голову.
— Аля! — Птолемеев нас догнал. А меня ещё успел схватить за руку.
— Уйди, Паша, я с тобой разговаривать не буду, — устало сказала я, избегая на него смотреть.