Я прокралась по коридору, чуть не наступила на кота. Мармелад чего-то путался в ногах. Открыла дверь, впустила Пашу.
Вели мы себя как заговорщики. Перешептываясь, стояли у вешалки. Паша разделся, разулся и пошёл за мной.
— Аля, я в ванную и спать.
— Ты что, мыться? — испугалась я. Там у меня бельё и замочено, и сверху висит — сушится. Всё надо убрать.
— Нет, ты чего переполошилась? — Птолемеев клюнул меня в щёку, — сейчас вернусь.
— Тебе, может, чай? Или ты голодный? — опять начала хлопотать я.
— Ничего не надо. Топай в спальню, жди меня, — Паша меня легонько подтолкнул, погладив по плечам.
Я послушалась. Вернулась в спальню, залезла под одеяло и стала ждать. И, наверное, задремала. Потому что когда проснулась, Птолемеев спал рядом. Я попробовала устроиться удобнее и пошевелилась. Он, не просыпаясь, подтянул меня к себе поближе, устроив подбородок у меня на макушке. А я долго не могла заснуть — смотрела в темноту, слушала, как колотится моё сердце. Хотела бы я ощущать только теплоту и спокойствие, чтобы не лезла ко мне в душу эта тревога.
Паша не должен здесь быть, а я такая трусливая. Принимаю всё как данность и радуюсь. Да радуюсь ли?
Сейчас одна лежит в их постели его жена. Может быть, тоже всматривается в темноту. Его Лена его ещё ждёт? Паша сказал, что думал вернуться… Думал, но не хотел… Никогда я и не мыслила, что разлучницей быть уготовит мне судьба… Не могу…
Не могу себе представить, как Пашу можно не любить? Разве любая, кто узнает его поближе, его не полюбит? Почему я решила, что моя любовь — особенная? Что остальные любят его за то, какой он внешне. А я — за то, какой он человек. Кто тянется к Пашке, понимает, почему тянется, пусть неосознанно. Так что — ничего в моей любви особенного нет. Ничем я больше других этой любви не заслуживаю.
— Аль, ты чего? — проснулся. Потому что я плачу. Не вышло беззвучно. Трясет что-то всю.
— Ты что, дрожишь? — Паша меня обнял. — Продрогла сегодня? Надо было тебя довезти…
— Ничего я не дрожу. Я так… Спи… — и сама заснула. Потому что с ним тепло.
Утром я проснулась одна. Вот это неожиданно! Поднялась, нашла халат, вышла из спальни и потопала на кухню. Там уже шумели.
— Ты чего делаешь? — спросила, только увидев Пашу. Он что-то соскребал со сковородки.
— Я предполагал, что завтрак, но не уверен… — Птолемеев перевернул сковороду и потряс ей над поставленной на стол тарелкой. — Мне кажется, тебе нужна новая сковорода.
— На ней нет антипригарного покрытия. И иногда всё-таки можно добавить чуть-чуть масла, — я подошла. — Паша, ты ведь не умеешь готовить?