В доме главы города Палеми силами Паратуза был устроен своеобразный штаб, как он это назвал «Ставка Повелителя в изгнании». Хотя, строго говоря, Богатура никто не изгонял: горами он никогда не правил, а из родного поместья ушёл сам. Но казначей, а затем и сам претендент на престол нашли этот титул крайне поэтичным.
Утром в ставку, где Богатур потягивал пиво и вел светские беседы с парой княжеских отпрысков, столь же заинтересованных в поэзии и оставлении своего наследия, как и он сам, а Паратуз занимался бухгалтерией и отдавал приказы, заявился Пасур — архмагистр магии серы и пламени. Он был одет в лучшую мантию, причёсан и напомажен. Очень благое впечатление от архмагистра портилось грязными полами его наряда. Пасур никогда в своей жизни не покидал столицу и не был в курсе того, что в провинции существуют лужи, способные поглотить человека целиком в считанные секунды, как какой-нибудь мифический кашалот.
Архмагистр остановился в дверях. Он задумчиво переводил взгляд с Паратуза на Богатура, не зная к кому обратиться первому. С одной стороны, Богатур был как его сейчас с издёвкой шёпотом называли в армии «Повелителем в загнании», а, с другой стороны, Паратуз решал все дела и стоило обращаться именно к нему. Пасур посмотрел на проблему и с другой стороны, если подчиняться правилам созданного обоими братьями спектакля, он мог обратиться к повелителю исключительно через его ближайшее лицо, то есть опять-таки через казначея.
Архмагистр двинулся твёрдым шагом к брату Богатура.
— Да здравствует Повелитель, и да будет он править тысячу лет, — вспомнил старое воинское приветствие Пасур и очень сдержанно поклонился.
— Ну… — отвлёкся от важного занятия Паратуз. — И тебе не хворать…
Вошедший еле заметно надменно улыбнулся.
— У вас есть ко мне какое-то дело, архмагистр? — осторожно продолжил казначей.
— У меня разговор к Повелителю, — ответил Пасур.
— Какого рода разговор? — так же осторожно поинтересовался Паратуз.
— Я хочу поговорить… — Архмагистр сделал театральную паузу. — Об устройстве Серных гор после свержения узурпаторши.
Паратуз и Богатур переглянулись. В последнее время многие любили поговорить об устройстве гор после победы. Создавалось впечатление, что никто уже не верит, что Асатесса может дать им хоть какой-то отпор. К тому же сказывалась скука. Многие князья не участвовали в небольших походах за фуражом и новыми людьми, перепоручая это своим приближённым гвардейцам. Разговоры о будущем очень сильно напрягали Паратуза, он боялся, что рано или поздно один и тот же лакомый кусочек попросят два князя, а это грозило возможным конфликтом. Богатура же это положение дел просто стало раздражать. Он уже не чувствовал себя Повелителем, как это ему упорно внушал брат. Он чувствовал себя скакуном, на которого поставили, в надежде выиграть побольше.