Не знаю, сколько я блуждала в пустоте, прежде чем до сознания стали долетать звуки. Сначала звон бьющегося стекла, следом крики вперемешку с выстрелами, топот тяжёлых ботинок, а потом спокойный голос совсем рядом.
— Вероника, девочка, как я рад, что нашёл тебя. Открой глазки, Вероника, всё закончилось.
Январское холодное солнце ласково светило в окно, украшенное витиеватым морозным узором. Лёгкое и тёплое одеяло обнимало моё нагое тело, нежно лаская шёлком постельного белья. Первые минуты после пробуждения я боялась открыть глаза и вновь оказаться в полумраке серого подвала, прижатой громадным телом к рваному матрасу.
Воспоминания обрывками всплывали в сознании. Вот меня поднимают и прижимают к себе сильные руки, бережно закутывая в одеяло. Вот ведут по тёмному коридору, где в луже крови раскинуто громадное туловище в армейских ботинках. Мне осторожно прикрывают глаза ладонью и мягко просят не смотреть на страшную картину. Вот я уже рыдаю в машине, прижавшись лицом к груди агента Вотанина. Это он меня отыскал и спас. Именно он отвез меня в больницу и показал врачу. Я помню, как не хотела его отпускать, пока доктор проводил осмотр, делал томографию головного мозга и ставил какие-то уколы. Помню, как ласково улыбнулся Вотанин, дав слово остаться со мной рядом и никогда больше не терять. В памяти запечатлелся эпизод, как он положил в карман доктору денег, шепнув что-то на ухо. Смутно припоминаю, как он привёз меня в какой-то дом и на руках донёс до спальни. Очередное воспоминание заставило щёки вспыхнуть огнём: в нём агент снял с меня разорванные джинсы и майку, осторожно опуская в горячую ванну с ароматной пеной.
— Извини, резиновой уточки нет, — усмехнулся тогда он.
— Зачем уточка? — сквозь муть в голове спросила я, почему-то в тот момент совершенно не смущаясь агента. Наоборот, я боялась остаться без защиты его сильных рук.
— Когда детишек купают, непременно дают резиновую уточку, чтобы они не плакали, — Вотанин выдавил шампунь на свою ладонь и намылил мне голову, стараясь не задеть место ушиба. — Ты же не будешь больше плакать?
— Не буду, — пообещала я, перед глазами всё плыло, видимо, действовал сделанный доктором укол.
— Только не засни в ванной, а то утонешь. Мне генерал башку за тебя оторвёт, — предупредил агент, окатив прохладной водой, смывая остатки пены, помогая встать и заворачивая в махровое полотенце. Как оказалась в постели, я уже не помнила.
Голова ещё болела, поэтому я опасливо вылезла из-под одеяла, пытаясь отыскать одежду. На прикроватной тумбочке лежал аккуратно сложенный мужской спортивный костюм, своих разорванных вещей я так и не нашла. Пришлось натянуть мужскую кофту, судя по размеру, принадлежащую агенту Вотанину. А вот брюки оказались не нужны, так как огромная кофта вполне могла сойти за новомодное платье, целомудренно прикрывающее мои колени. Одевшись, я решилась выйти из комнаты и осмотреться.