А здесь тихо и жарко, только кузнечики да шуршанье травы на ветру.
–Я хочу туда!
Она показывает на колокольню.
–Там закрыто, видишь.
–Всё равно. Вон лестница стоит, пойдём залезем.
Подойдя ближе, видим, что лестница упирается верхним концом в голую белую стену.
–Полезешь? – ехидничаю я. – Ладно, пойдем человеческими путями.
Перелезаем через загородку на входе и шагаем вверх по замусоренным ступеням. На самой верхней площадке несколько запачканных извёсткой мужиков хохочут, рассказывая друг другу матерные анекдоты. Один из них, бородатый, подскакивает к нам.
–Сюда нельзя! Только с разрешения батюшки настоятеля!
–Мы только посмотреть… – Она выглядывает из-за моего плеча: волосы распущены, взгляд «дядя-дай-конфету».
–Нельзя, – повторяет мужик.
Я смотрю на него в упор. Америка научила меня какой-то наглости, связанной – как бы это покрасивей? – с чувством собственного достоинства. К тому же, чёрт побери, я в этом городе родился! И я смотрю на него с видом человека, который мог бы и не бриться сегодня утром (о как опять длинно на русском а там бы сказал просто смотришь по-доброму и мысленно произносишь fuck you и это так легко представить первый ударный звук будто открываешь баночное пиво а потом низкое ю-е эдакая отрыжка a la jim morrison…)
–Пять минут. Потом мы сразу уйдём.
–Ладно. – Бородатый подмигивает мне и возвращается к своей компании.
Мы подходим к перилам. Внизу – белые стены, деревья и спокойный, широко разлившийся в этом месте Волхов. Её фотка на колокольне оказалась потом засвеченной. Только на плечах осталось немного побелки на память.
Спускаемся, выходим из монастыря. Под самыми стенами – маленький пляж. Здесь совсем не ощущается течения.
–А ты когда-нибудь пробовала в воде? – Я подплываю и обнимаю её.
–Не говори так. У тебя интонация, как у одного моего бывшего… Противно звучит.
–Ну извини. Просто я тоже пробую разные маски. Пойдем на берег, пора уже.
–Тут неудобно выходить, камни…
–Держись, я тебя вынесу.
На берегу она оглядывается: местный народ, спокойный и даже какой-то пришибленный, не особо интересуется приезжими.
–Подержать полотенце?
–Да не надо, я и так могу.
Она скидывает бретельки купальника, поднимает с земли майку, не спеша надевает. Встряхивает мокрыми волосами.
–Эффектно. Но по-моему, никто, кроме меня, не успел оценить.
– Да нет, вон там мальчик глазки вылупил. Сейчас его девочка надает ему по шее…
Она вдруг крепко-крепко прижимается ко мне.
–Ты чего?
–Прощаюсь с тобой.
–Но я же здесь, и буду с тобой ещё две недели.
–А я заранее, чтобы не ныть потом, в последние дни. Хотя все равно ведь буду ныть.