– Потому, – ответила Евлеша, – что боялась я обвинить такого уважаемого человека, нашего учителя, знаменитого даже в Стокгроде книжника, без настоящих доказательств. Кто бы поверил мне, простой женщине. Знала я о том, что трогал он моё дитя, лишь с её же собственных слов, а сама не видела ничего. Была моя Лина выдумщицей, если уж говорить честно. Потому верила я ей и нет. А когда забрала её у меня злая судьба, погрузилась я в сумрак, и не видела долго ничего и никого.
Люди стали переглядываться, а Евлеша, договорив, опустила голову и закрыла лицо руками.
– Если наш Афанисий такой старый и похотливый кролик, то следует нам освободить от грешника деревню, а заодно и малютку Талию, за которой он приглядывает. Теперь мы знаем, как любит он приглядывать за молодыми девицами, – сказал Торба.
– Вот Талию как раз и не худо было бы поспрошать насчёт Афанисия, – заметил Меркулис. – Уж она то должна знать, как-никак живёт с ним уже четыре года, и за это время стала Талия красивой юной девицей. Если Афанисий не накладывал на неё руки или что иное, так значит всё же невиновен он, а Лина просто оговаривала книжника.
Услышав последние слова сапожника, Евлеша вскинула голову, но ничего не сказала.
– Не стоит бросаться обвинениями в того, кто не может ответить, Меркулис, – сказала Камарка. – Как же можно обвинять Лину во вранье, да ещё при её матери?
– Я никого не обвиняю, Камарка, я лишь думаю о том, как лучше поступить, – ответил Меркулис. – Будет ли новая кровь в деревне? Убьют ли ещё кого-то? Надругаются ли над другими девицами? Надобно нам искать злодея и найти, а иначе – как нам спать спокойно даже под своими собственными крышами? Тот, кто убил моего ученика и его возлюбленную – был жесток, силён и коварен. Был он таким, и он такой и теперь – коварный и злой. И он всё ещё где-то здесь, и если это староста, ключник или же окаянный учитель, которого, как говорят, прогнали из Стокгрода за то, что надругался он над молодыми девицами, то лучше нам обдумать всё и избавить деревню от опасности.
– И как это сделать? – спросил Торба. – Схватить старосту, ключника и учителя? Судить их и выяснить правду?
– Это твои слова, Торба,– ответил Меркулис. – Но я не говорю, что ты не прав, как и не говорю, что излагаешь ты истину. Я лишь предлагаю нам обдумать всё и принять важное решение.
– Суд должен быть! – сказала Евлеша. – Афанисий заслуживает, чтобы его поставили в зал судилища. Не была я уверена, что трогал он Лину! Не вполне уверена и теперь, но должны мы установить правду, ибо мёртвые просят возмездия.