В июле 2002 г., когда по всей стране царила аномальная жара, в здании Отдела этического контроля случился чудовищный по своим масштабам пожар. Загорание произошло 16 июля где-то между 2 и 3 часами ночи, пламя быстро охватило весь дом, и прибывшие пожарные, прилагая все возможные усилия, в первые часы смогли лишь эвакуировать охранников и немногочисленных технических служащих, которых огонь застал на рабочих местах, и сдерживать натиск огня, чтобы не дать ему перекинуться на близлежащие постройки. Пожар удалось потушить только к полудню, и к этому времени огонь успел нанести непоправимый урон. Этой же ночью пропал Раду Сокольских. Поиски его не дали никаких результатов. На месте пожара ни одного тела найдено не было. Официальная версия объяснила случившееся технической неисправностью, однако исчезновение главы Отдела дало почву для множества домыслов. Одни говорили, что Сокольских и возглавляемый им Отдел стали жертвой какой-то подпольной группы. Другие утверждали, что на самом деле он сам поджег здание и сбежал, и, зная доскональнейшим образом, как работает система надзора, сумел без труда замести следы. Некоторые даже предположили, что это Орден избавился от него как от лица, не соответствующего требованиям, предъявляемым к человеку у власти.
После этих событий Отдел этического контроля был расформирован, а из некоторых его служащих – создана значительно меньшая по своим размерам Служба нравственного развития, ставшая подотчетной Министерству культуры и процветания.
Пожар не только уничтожил тонны уникальных документов и сервера с невосполнимыми данными. Из-за него множество даже сохранившихся источников с ценнейшей для историка информацией оказались перемешаны, найти некоторые вещи в этой путанице почти невозможно. Тем не менее, мне удалось отыскать еще одно, крайне, на мой взгляд, важное, письмо Аглаи Затворник, написанное незадолго до второй войны в Ювении и, следовательно, незадолго до ее гибели. В нем Председатель Юлиус снова говорит о своем недоверии к человеческому – только на этот раз уже не в отношении других людей, а к человеческому в самом себе. Это письмо Аглая Затворник так и не отправила.
Удивительно (а может, и вовсе и нет), но оно было приобщено к досье Дубравки Хавранек.
Письмо Аглаи Затворник ее брату Любомиру Затворник от 29 февраля 1992 г. (неотправленное)
С гор принесло дождь, тягучий, мрачный, тоскливый. Юлиус сказал, чтобы я ждала его – и я ждала, глядя, как с той стороны по оконному стеклу стекают струи воды, которые, казалось, вот-вот смоют огни в окнах напротив. Потом из-за какой-то аварии на подстанции во всем районе выключился свет, и я зажгла свечи и старую, еще мамину, керосиновую лампу. Часа через два снова дали электричество, а дождь то начинал моросить, то снова лил, как из ведра.