Но родственники благоразумно не являлись. Во-первых, не знали, кому она оставила квартиру, может, государству отписала, вроде разговор шел. А раз так, зачем ноги бить? Стараться? Сварливая была старушонка, проказница. Во-вторых, предчувствовали, что им ее на руки выдадут. А как с ней больной дома возиться? Гангрена – не шутки. Видно, грибковыми ногтями инфекцию занесла, когда ногу чесала. Пусть лучше в больнице помирает. Все равно помрет.
Хоронили бабу Тому в розовом платье. Родственники расстарались, в благодарность, что квартира им достанется, первым делом документы в тумбочке-холодильнике перерыли, успокоились. На подушку надели розовую наволочку с воланом, бабку до груди укрыли розовым покрывалом. Но из морга домой завозить не стали. Дорого очень. Да и не принято. Из морга сразу на кладбище везут.
Шептались возле могилы:
– Хорошо ей будет лежать, вон рядом генерала хоронят. И место приметное, генеральскую могилу издалека будет видно, когда проведывать придем, – говорили и себе не верили, знали, придут проведать от силы раз. А каждый год навещать, не много ли чести? Кому она мать? Так, чья-то бабка.
В запыленные окна квартиры смотрел летний вечер. Трещали в траве сверчки, и на смородиновом кусте качался деловой воробей. Хорошее место: зеленое, чистое и от Москвы недалеко, полчаса на электричке. Баба Тома вернулась домой. Легкая, как в молодые годы, почти невесомая в розовом платье. Платок старческий с головы долой, тапки с ног сбросила, где мои босоножки? Шляпку с лебяжьим пером у зеркала примерила. Сама как лебедушка, плавная, статная. А эти-то, думали, избавились? Улыбнулась улыбкой девичьей. Нет, всех вас переживу. Никому квартира не достанется. Всех вас, наследничков, повыведу, как тараканов.
Узнаете страх и шепот, шелест шагов и шарканье ладони по стеклу. Будете видеть силуэты в зеркалах, нетронутый хрусталь будет биться к ненастью, картины станут корежиться, а кастрюли выкипать на плиту. Любимых вещей найти не сможете, зато всякая рвань так и будет соваться под руку. Придут к вам болезни, от которых не отвяжетесь, неудачи мелкие, сплетни, слухи грязные. Буду вас учить помаленьку, полегоньку, пока не умаетесь, не поймете, что с силой нездешней вы воюете, а потому не победить ее вам. И так до последнего в роду, до ваших детей и внуков, до кого дотянуться сумею, всех достану, запугаю, повыживу. В этом отныне смысл моей жизни и смерти.
В оформлении обложки использовано изображение с https://pixabay.com/ по лицензии CC0