– Смит, подумайте вот о чём. В следующий раз трупов может быть больше. И Блэйк. И вы. Готовы поставить жизни людей на то, что эта девочка здесь просто так случайно гуляла по стене? Я понимаю, в вашем возрасте ещё романтика, идеалы… И здесь вы не так долго, ещё многого не видели… Но поверьте моему опыту: верить нельзя никому. Вот просто так и запомните – никому! Вряд ли вы слышали про операцию в Моранди в шестьдесят третьем, её нет в учебниках. Мы тогда на этих идеалах проебались по полной. Лично я проебался. Потому что дети со взрывчаткой – не то, что ожидаешь увидеть, когда тебя недавно назначили командиром, и у тебя высокие цели, всякие там мечты спасать мир… Никто не хочет думать о настолько хуёвых вариантах. Но нам – приходится, такая уж у нас работа. Так что я вам скажу: проверить госпожу О’Брайен – это ещё вполне нормально. Я не прошу вас причинять ей боль и тому подобное. Просто аккуратно расспросите её – раз она вам доверяет. Я не знаю, отвлеките чем-нибудь, остановитесь по дороге в кафе, купите мороженое. Или там… что-нибудь… Чего она захочет. И осторожно посмотрите её мысли или как там вы это делаете.
– Я попробую.
Главный веско произносит:
– Не надо «пробовать», сделайте. Мне нужен результат.
Ну да, его любимая фраза.
– Слушаюсь.
Кивнув, он ещё раз смеряет меня изучающим взглядом, затем понижает голос:
– Лейтенант, я так думаю, раз капитан-майор Блэйк вам доверяет, значит, имеет на то основания. Однако напоминаю, что всё, услышанное в этом кабинете, остаётся в его стенах. Не стоит меня разочаровывать, это понятно?
– Так точно.
Он кивает и направляется к двери, открывает, делает шаг в приёмную. Смотрит на меня с ожиданием, и я выхожу за ним. Тут уже генерал говорит повседневным тоном, даже доброжелательным:
– Давайте, Смит. Будьте на парковке к трём. И возьмите смену белья на случай, если придётся задержаться.
Всякий раз меня удивляет эта лицемерная по моим понятиям манера: за закрытыми дверями Сикорски может орать, не разбирая выражений, но перед свидетелями – разговаривает уважительно, особенно с офицерами.
Он указывает своему помощнику на кофеварку – тот вскакивает из-за стола, – а я выдаю все положенные армейские ритуалы и наконец-то оказываюсь за дверью.
«Смену белья», ага. Ох уж эта армия – огромный муравейник, все в курсе чужих трусов. Личное пространство? Нет, не слышали. Хотя ладно, это я придираюсь, конечно. Не до такой уж степени. Просто что-то я устал, достала эта жизнь на виду.
Наверное, жить отдельно, в своей квартире, было бы хорошо… Я бы хоть попробовал, как это. Но сейчас, при свете дня, ночной уверенности как ни бывало. Наверняка Син уже передумал. Пока он рядом, я ещё могу верить в эти наши типа «отношения», но стоит остаться в одиночестве – всё кажется сном, который вот-вот растает. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я просто не заслуживаю такого.