***
Однако этот ее расчет, эта безупречная вежливость и такт по отношению ко мне, не только бесили. Они возбуждали.
Закрывшись вечерами в кабинете, я опять принялся обдумывать хитроумные планы овладения Снежной Королевой.
Но, как всегда, жизнь внесла свои коррективы.
Обстоятельства сложились так, что вскоре мне пришлось поменять работу. И я, даже, был рад этому: из глаз долой – из сердца вон!
Я напрасно радовался. Аня еще долго щемила во мне гештальт-привязкой, которая мучила своей незавершенностью, забирала силы и мысли.
Впрочем, с появлением Настеньки на новой работе, а потом, и Незнакомки-Веры на троллейбусной остановке, Анин образ почти не болел.
Я уже думал, что пути наши разошлись навсегда, и мы больше не встретимся – ни во сне, ни наяву.
Глава седьмая
8 января 2014 года, среда
***
Еще раз присмотрелся: женщина, кормящая мента из судков, несомненно, была той самой Аней.
Словно горячей волной окатило несуществующее сердце: нахлынули прошлые образы, задушенные желания, затаенная обида… Я дико захотел ЭТУ грустную женщину!
И теперь, когда мне многое было подвластно, овладение Аней стало делом времени.
Я растворил астральное тело до абсолютной прозрачности, спустился вниз и завис над парочкой.
***
Они, конечно же, меня не видели. Они говорили о своем, домашнем: о новой курточке для дочери-первоклассницы, об отсутствии денег и прохудившихся Аниных зимних сапожках. Аня просила мужа быть осторожным, потому что, не дай Бог, с ним что-то случится – что тогда будет с нею и с дочерью?.. Муж соглашался и кивал головой, но так невнятно, будто сам был неуверен в своих обещаниях.
Эта неуверенность передавалась Ане: в ее глазах стояли слезы, которые она еле сдерживала.
Я сместил частоту колебаний эфирного поля вокруг тела Аниного мужа, рассмотрел его ауру. Как и ожидал, над самой его головой, в Сахасраре, пульсировали три темные точки – признак скорой насильственной смерти.
Он ее интуитивно чувствовал, потому и молчал. Он прощался.
«Его должны убить? Если он останется здесь, то умрет…».
Я еще раз посмотрел на Аню: вспомнил ее голые прыщавые ягодицы, ее простенькие трусы, ее колготки не по размеру, с обвисшей ластовицей…
Перевел взгляд на Аниного мужа.
«Я хочу, чтобы этот мужчина на протяжении часа заболел острым респираторным заболеванием. Чтобы его эвакуировали в госпиталь, где бы лечили двадцать один день. Такова моя воля. Пусть будет так!».
Милиционер недоуменно вскинул голову, посмотрел в мою сторону. Видеть он меня не мог, но, возможно, почувствовал взгляд.
Пластмассовый судок с недоеденной кашей скользнул по пластиковой крышке стола, упал на землю. Каша вывалилась на затоптанный снег.