С Верой главными были не ощущения, а сам факт обладания. Со Светланой же я мог сконцентрироваться на том, что чувствую, и что, при этом, думаю.
***
Первое, что я понял: соседка за десять минут пред визитом ко мне успела вымыться.
Обычно, когда неожиданно берешь женщину сзади, она пахнет. Светлана Ивановна не пахла, и трусы на ней были свежие, только надетые. И эта, вроде бы мелочь, тешила мое самолюбие.
«А второе…».
Качая Светлану Ивановну, я осознал, что отдельно взятые физические ощущения от трения наших гениталий, неотличимы от таких же ощущений с обеими моими бывшими женами, с Верой, и с двумя десятками разнообразных случайных женщин, встреченных на жизненных тупиках и закоулках. Возможно, так было бы и с Аней, сложись иначе.
Эти женщины по-разному пахли, разною была на ощупь их кожа, разным был обхват таза, размеры и упругость грудей, жесткость волос, плотность тайны. Но ощущения? Идентичные!
«И значит: ощущения – ничто, форма – все!
И значит: миллионы женщин будут такими!
Все кинозвезды, телеведущие, смазливые сотрудницы на работе, симпатичные чужие жены… Закрой глаза, представь, и они – твои!
Так зачем эти страсти с Верой?
Не проще ли остепениться, завести дружбу с соседкою или с бывшей бухгалтершей.
И прощай капризная девчонка! Прощай Велиал!
Здравствуй, спокойная жизнь…».
***
От размышлений о перипетиях любви, приап чуточку завял, и уже не чувствовал трения в слизком пространстве.
Нужно было заканчивать, иначе через минуту-две он вяло выскользнет наружу. Да и Светлана Ивановна, видимо, подустала с непривычки: скулила реже, дыхание стало тише; она лежала грудями на столе, и уже не подавалась навстречу.
Я шлепнул ее ладонью по ягодице, удобнее перехватил за налитые бока и рванул к финишу. Не прошло и минуты, как внизу живота защемило, приап взорвался тысячью иголок и я необильно кончил Светлане Ивановне на крестец, чуть забрызгав задранную юбку.
Она с минуту лежала на столе бездвижно. Затем распрямилась, смущенно отвернулась, раскатала юбку, заправила груди в бюстгальтер, опустила свитер.
Затем, продолжая стоять ко мне спиной, подняла с пола трусы, одела.
Она даже не вытиралась.
Я знал женщин, которые нарочно, нескольку дней ходят в забрызганном любовниками белье, получая от этого какое-то свое извращенное девичье удовольствие.
А возможно, все было много проще – Светлана при мне стеснялась вытираться.
***
Я предложил ей присесть за стол. Поставил чайник на газ.
Пока чайник закипал, я собрал с пола печеньки и подмел осколки разбитого блюда.
Затем мы пили чай и вино, заедая двухцветными слойками.