Вообще гибель, пусть и временная, собратьев по дьявольскому ремеслу, где бы то ни было, служит остальным тёмным созданиям неким красным светом, предупреждением, что это место для них опасно и выбирать его больше не нужно, что мне в принципе и было нужно с самого начала.
Как только падшие зашли в только что покинутую мною квартиру, я тут же усилием воли сделал стены соседней квартиры прозрачными для себя, чтобы внимательно следить за всем, что там будет происходить.
Когда падшие начали исследовать эту квартиру, это и в самом деле было похоже на то, как стая собак зашла в то место, где когда-то хранилось мясо и теперь голодные и злые они жадно нюхали, трогали, кусали всё без разбору, любые предметы в ней, стены, мебель, двери, подоконники, всё то, где могли быть остатки этого мяса, хотя на самом деле таким образом они ловили, искали остатки тех эмоций, тех болезненных состояний и чувств, которые им давала понимание энергетического рисунка этой квартиры, чьи излучения в последствии помогут им наработать и создать ту схему поведения для своих будущих жертв, которые приведут их к непоправимому, к ужасному преступлению. Эти будущие схемы действий, а пока только псевдо-действий ещё не знающих об этом жертв, нарабатывались им всегда постепенно в постоянном поиске наиболее оптимальных для них и себя решений. Эта была их своеобразная демоническая технология по выстраиванию, воссозданию будущих преступлений с последующим подробным рисунком-планом, который был своеобразной калькой поэтапного развития как бы вдруг возникшего конфликта, как для какой-то проблемы, неожиданно возникшей между кем-то, где дьявольский алгоритм каждого последующего действия в такой ситуации прорабатывался этими тёмными созданиями от начала и до конца.
Закончив обследование квартиры к утру, падшие начали распределять роли будущих жертв между собой, кто в ней будет играть роль родителей, а кто детей. Дар прозрения в будущее, предугадывание его деталей было их очень сильной стороной, поэтому через некоторое время они точно для себя знали внешние облики и привычки своих жертв. Уже при свете дня двое из них усилиями своих тёмных воль, приняли облики детей мальчика и девочки, которые должны были погибнуть в этой квартире первыми, двое других через некоторое время, один из которых присоединился к ним позже, для воссоздания полной семьи, приняли облики их родителей. Я с отвращением наблюдал, как с изуверским удовольствием они начали входить в свои роли, умело, мастерски разыгрывая между собой сцены из семейной жизни обычных людей и если кто-то мог войти к ним сейчас, в эту минуту, и увидеть их, то никогда в жизни не подумал бы, что перед ними не настоящая семья, а только её жалкая копия, муляж, созданный только для того, чтобы этой самой семьи, но уже настоящей, не было вскоре на этом белом свете.