Выбежав на улицу, к своему счастью, я сразу увидел девочку лет двенадцати, она сидела на все той же скамейке, что и я тогда в том сквере напротив дома. Сидела и спокойно курила, глядя на меня, будто ждала меня здесь целую вечность. Я подбежал к ней. Из тёмного каре волос на меня смотрели невинные глаза скучающего ребёнка.
– Ты поможешь мне? – спросил я её, стараясь не напугать.
Она ничего не ответила, только продолжала смотреть на меня, пристально изучая, словно что-то вспоминала…Где-то это лицо я уже видел, когда её молчание стало затягиваться, и мне показалось, что она мне так и не ответит, девочка вдруг встрепенулась, как будто наконец вспомнила то, что хотела и охотно мне кивнула, словно и в самом деле ждала от меня этой просьбы не меньше ста лет. Направляясь с ней к дому, я на ходу её проинструктировал, что она должна будет говорить, когда мы поднимемся наверх и постучим в нужную дверь. После я зашёл в соседнюю квартиру и вынес оттуда сумку со святой водой, тихо, почти бесшумно, поставил её рядом с дверями, и дал девочке знак постучать. Она быстро сделала всё, о чем я её просил. Сказала тем за дверями всё, что нужно было им сказать, чтобы они открыли ей дверь. Не медля больше ни секунды, я стремительно вошёл в эту квартиру и быстро, как только мог, как только позволяла обстановка, ликвидировал, умертвил всех, кто там находился, всю псевдо-семью вместе с, так называемым, родственником. Потом, уже не торопясь, позатаскивал всех в ванную комнату, где начал растворять их застывшие мёртвые тела в святой воде. Зрелище при этом было угнетающим, тягостным, лживые тела падших были настолько подобны, настолько похожи на настоящие человеческие, что если бы этого не знать, то создавалось полное впечатление, что в ванной корчились, как живые, в последней своей агонии настоящие убитые люди. При этом, они все дымились, как в кострах, от святой воды, которую их тела воспринимали как кислоту. Хорошо, что всё это довольно быстро закончилось, в ванной после этого стоял густой пар неприятно пахнущих испарений от только что исчезнувшей семьи, точнее псевдо-семьи.
Открыв настежь двери ванной комнаты, я дал возможность разнестись этим испарениям по всей квартире, чтобы он осел и впитался во все её стены, углы, потолки, предметы. Теперь это будет лучшим оберегом для этой квартиры, самым надежным из всех возможных от новых попыток падших в скором времени опять сотворить в ней что-то похожее тёмное, нечеловеческое, недоброе…
Закончив со всем этим, я закрыл квартиру и поблагодарил девочку за помощь. Все это время она ждала меня на лестничной площадке, внимательно следила за подъездом, чтобы в него никто не зашёл, пока я был в этой квартире. Когда мы вышли с ней на улицу, то попрощались как старые друзья, как старые знакомые.