– Парень, ты чего тут выглядываешь?
– Я? – осмотрелся по сторонам, пытаясь придумать что-нибудь поправдоподобнее.
– Ты. Не местный, смотрю. Чего ищем?
– Работу.
– Обознался ты, малец. Нет у нас тут работы. Закрылся завод. Давно уж. – Он пристально меня осмотрел. – И каким тебя ветром занесло?
– Да я…
– Погоди-ка, – перебил меня мужчина. – А ты не Петрова сын?
“О, наверное, наши постарались”, – подумал я и кивнул.
– Соболезную. Прости, не узнал сразу. Хороший мужик был. Жаль, что так получилось.
Опять меня осмотрел.
– Остаться, значит, решил. Я думал, после похорон сразу укатишь. Туда… Ну, где ты там сейчас живешь?
– Не, решил вот поработать немного. Денег у меня нет. Работы, говорите, нету.
– Нету.
Я отмахнул налетающий со всех сторон пух. Что мне здесь делать, непонятно.
– А работу какую ищешь?
– Да уж какую-нибудь. У меня, знаете, выбора нет.
– Что ж, – мужик развязал досаждающий ему галстук. – Могу, конечно, кое-чего предложить. Но только из уважения к Петрову покойному. И, – он погрозил мне пальцем, – если баловаться ничем таким… знаю я вас, городских… не будешь.
Я согласился на все и уже к вечеру стал мойщиком-уборщиком в его автомастерской. А заодно автомойке, заправке и кафешке. Словом, оказался в точке кипения жизни посреди петляющего на горизонте полузабытого шоссе.
***
Только сейчас осознал, насколько были правы пожелавшие мне “не сдохнуть на этой защите”. Нет, я всегда знал, что слаб телом, но чтобы настолько.
Духота. Спустя несколько дней: руки мои, ноги тоже, да и спина, плечи, шея – устали так, что я с трудом боролся с собой, чтобы не прибегнуть к магии. Вот оно, чертово испытание!
Аккуратные и мягкие, еще недавно, ладони покрылись волдырями мозолей. Это ведь они? Я просто видел такое только на картинках в отцовской библиотеке. Пальцы тряслись постоянно, и больше всего я хотел приказать ложке самой меня кормить во время обеда. Что такое ужинать, я уже и позабыл, меня срубало напрочь, как только доползал до кровати. Проклятущее избегание магии. Кто придумал это издевательство над нашим братом?
Я, после триумфального окончания магического факультета, ухнул на самое дно иерархической лестницы. Одно утешало – это просто экзамен. Нужно его пережить. Показать, что я могу контролировать свое эго. Могу справиться с бытовыми сложностями, не ища легких путей. Не раскрою тайну нашего мира ради личных благ.
Местные достали. Ржали надо мной каждый раз, когда я что-то не успевал, криво делал. Честно говоря, криво я делал почти все. Хотя надо отдать им должное: могли бы и побить, а они просто ржали, словно я школьник. Кстати, именно так меня и прозвали. За глаза, конечно.