– Вы видели его?
– Кого?
– Чудовище!
– Это не чудовище.
– А кто?
Желчно улыбнулась и, щелкнув пальцами, ответила:
– Моя собака.
Ко мне приближались, я повернулся и увидел ее собаку. Она скулила, барахтаясь на песке. Затем выгнулась, как в предсмертной конвульсии, и начала трансформацию.
– Я не собиралась тебя трогать, – сказала Эсфирь, подойдя ко мне. – Но у тебя оказалось храброе сердце. Моему питомцу нужны такие сердца.
Я пятился от создающегося на моих глазах алого монстра. Оценивал, смогу ли убежать, спрятаться, хотя все казалось бессмысленным.
– Ты ведьма! – крикнул я.
– Именно, – кивнула она. – И мне скучно.
Монстр встал на четвереньки и оскалился. Я приготовился к бою. Изгнание или смерть, по мне выбор очевиден.
Молния ударила прямо между нами. Пространство зашипело, и передо мной развернулось световое окно. Я прыгнул. Лишь где-то вдалеке слышал ее изумленный вопрос:
– Так, ты тоже?
***
– С возвращением, Анатолий, – профессор шлепнул печатью по моему допуску.
Вновь дождь и старенький патефон, заевший на старой царапине.
– Анатолий, – профессор соизволил на меня посмотреть, – очнитесь. Мы вас вернули.
– Да, я…
Легко сказать “вернули”. Я хаотично рассматривал окружение, пытаясь разобраться, что произошло.
– Эсфирь! – вспыхнул я и сам подивился своему тону. – Одна из нас?
– Да, – профессор стал переставлять пластинку.
– Но почему она там? Почему ее не забрали?
Профессор включил «Адажиетто» Малера и, послушав немного, откинулся на спинку стула:
– Она не прошла экзамен.
Среди леса говорливого, ниже облака легкокрылого в далекой дремучей чаще жила лиса. Было у нее: шестеро лисяток – четыре сыночка и две доченьки, – муж охотник и глубокая нора вблизи священной горы.
Днем, пока ребятки шалили и гонялись за бабочками, она с мужем охотилась, а к вечеру забиралась в глубину норы и рассказывала лисятам сказки.
– Расскажи, расскажи еще раз про бусинку, – просили ее хором детишки.
Лиса кивала и рассказывала:
– Давным-давно, когда еще не было в нашей чаще лис, а сам лес был лишь порослью молодых деревьев, в те времена ночи были затяжными и темными. Но однажды над нашим краем пролетала красавица Луна. Понравилось ей у нас, и стала она время от времени заглядывать. Ночь освещать, молодому лесу колыбельные петь. Вот в одну такую ночь пустилась Луна танцевать над лесом, со звездами заигрывать, и оборвала бусы. Покатились сверкающие шарики по земле. Одни в озерах пропали, другие во мхах болотных тонуть начали. Собирала Луна, собирала, да вся измаялась. До утра трудилась, почти все бусинки свои нашла. Одну только никак не могла заприметить. А тут уж Солнышко проснулось, погнало Луну на отдых. Так и осталась одна бусинка потерянной.