Трудно было сказать, сломана ли рука, но, на всякий случай, мисс Абигейл вложила в его ладонь маленький кусочек дерева и привязала его, обматывая полосками марли запястье, пропуская ее перед большим пальцем так, чтобы сломанные кости не могли сдвинуться. Во время работы она заметила, что руки мужчины были чистыми, ногти ухоженными, а ладони мозолистыми.
Еще раз пощупав лоб, мисс Абигейл поняла, что он немного остыл, но все еще горячее нормального. Вспоминая вчерашний день, когда она выставила себя напоказ перед всем городом, и работу у Калпеппера, она подумала, что и не догадывалась, чем ей придется заниматься. В конце концов, работа у Калпеппера, возможно, была и лучше, устало подумала мисс Абигейл, устремляясь снова на кухню за ватой и спиртом. Комната производила угнетающее впечатление: везде куски разорванных тряпок и марли, в тазу использованные комки ваты, бутылка с уксусом, чаша с селитрой, мешок с травами, ножницы, повсюду грязная посуда, на стене и комоде брызги крови, и над всем этим висит зловоние жженых квасцов.
Повернувшись на каблуках, она, как ни странно, оставила это все без внимания и вернулась в свою спальню.
О Боже! Он снова перевернулся... и лежал на правой ноге!
Подталкивая и уговаривая его, едва справляясь, мисс Абигейл все же смогла положить его на спину и потом, часто и тяжело дыша, упала ему на живот. Она знала, что увидит под простыней: рана опять сильно кровоточила.
Поэтому, тяжело вздохнув, почти валясь с ног, мисс Абигейл провела все сражение заново: промыла рану, нажгла квасцов, остановила кровотечение, приложила спорынью и молилась о том, чтобы кровь остановилась. После полудня пациент, казалось, стал более возбужденным. Каждый раз, когда он пытался переворачиваться, мисс Абигейл прикладывала всю свою силу, удерживая его в покое, мысленно и вслух уговаривая его не двигаться, потея от всех этих усилий, но вместо того, чтобы вытирать влагу с себя, вытирала пот с его горячего тела. Ближе к вечеру, когда он все еще не пришел в сознание, мисс Абигейл потеряла всякую надежду на то, что он сам выпьет мясной бульон, и снова кормила его через трубочку.
Она стояла словно в трансе и смотрела на его обнаженное белое бедро, считая минуты с момента, как прекратилось кровотечение. Из этого задумчивого состояние ее вывел доктор Догерти, постучав в дверь.
– Войдите, – еле выговорила она, так что вряд ли ее услышали.
У доктора у самого был тяжелый день, но, едва взглянув на мисс Абигейл, он воскликнул:
– Мисс Абигейл, что, черт побери, вы с собой сделали?