Он разок дернул челюстью, бросил на мисс Абигейл уничтожающий взгляд и прошептал что-то, прозвучавшее вроде «свлч!» Потом гортанным голосом он сделал одолжение:
– Ну начинайте, задавака, а я попытаюсь сдерживаться.
– Вам бы лучше не только попытаться, сэр. Он еще не слышал от нее что-либо более
резкое, чем «сэр».
– Да, мадам, – парировал он тем же тоном.
– Очень хорошо. Я сделала полоскание, чтобы полечить ваше горло. Если вы используете его, я уверена, к утру вы ощутите некоторое облегчение.
Она замерла в нерешительности на почтительном расстоянии от пациента, словно не совсем доверяя ему. Он решил было подморгнуть ей, чтобы посмотреть, как она отскочит, но вместо этого кивнул, отставив на время грубое обращение.
Она приблизилась.
– Вот, просто полоскайте, но не глотайте. – Она протянула чашку и помогла ему повернуться на бок. Он набрал в рот жидкость, но тут же выплюнул ее на женщину.
– Да это самая настоящая моча!
– Мис-с-стер Камерон! – прошипела мисс Абигейл, отряхивая намокшую блузку.
Но обрызгал он ее вовсе не нарочно. В конце концов, он хотел получить ответы на свои вопросы.
– Простите, – прошептал он неискренне. Это моментально успокоило сиделку, она снова пихнула ему чашку. Он состроил рожу, отхлебнул и начал полоскать рот, в то время как женщина с преогромным удовольствием сообщила ему:
– Это старинное средство моей бабушки – уксус, соль и красный перец.
На этот раз он чуть не подавился.
– Полоскайте! – приказала она повелительным тоном, протягивая стакан. Он посмотрел на него подозрительно, но в конце концов взял. Но на этот раз это была всего лишь вода.
– Что, черт побери, случилось с моим горлом? – выдавил он из себя.
– Я же говорила, туда попали некоторые посторонние предметы, пока вы находились без сознания. К завтрашнему дню вы почувствуете себя лучше. И я бы была вам очень признательна, если бы вы оставили ваши грубые выражения при себе.
– Мало того, что меня подстрелили... я теперь должен к тому же и задохнуться. В таком положении любой мужчина ругался бы. А что с рукой?
– Вы обычно держите в ней револьвер? – елейным голосом, изогнув дугой бровь, поинтересовалась женщина, намекая на обвинение, висевшее над ее пациентом.
Тот нахмурился, складки на лбу сделали его отталкивающим.
– Полагаю, кто-то ударил по руке во время драки, так как на ней есть отчетливый отпечаток чьего-то каблука.
– Болит чертовски сильно.
– Судя по тому, как она выглядит, она и должна так болеть. Но вы сами виноваты, потому что хотели ограбить поезд.
– Да не грабил я никакого проклятого поезда! – неистово прошептал он.