Мужчина повертел шар в руках и поставил на одну из своих полок, за стекло.
Через три года Сомн поперхнулся. Животные проросли и обрели свободу, разошлись по углам жилища Сомна.
На этот раз лев расцарапал свой угол сильными когтями и убежал к горизонту. В том месте всё было превосходно для льва: ковры, сквозняк, бегающие мыши "не волшебного" происхождения, стены, сотканные из канатов, запах волн, музыка фортепиано. Именно там нашла его Мана и убила. А вслед за ним и остальных животных в доме Сомна.
Она вновь заперла змея, льва, орла и мышь в хрустальном шаре, и пошла продавать его сыну Сомна, что жил между четырьмя столовыми горами, высокогорными плато, в пустыне.
Сына звали Шистокли, и он продолжал род шаманов. Высокого роста, он имел худощавое телосложение и смуглую кожу, а также многочисленные родинки, покрывающие его лицо, шею, плечи и спину, как звезды покрывают ночное небо – такие родинки, безусловно, имели все дети шаманов.
Мана ступила на землю Шистокли и напомнила ему, что пока змей, лев, мышь и орел гуляют на свободе, почва выветривается, вода не испаряется, а пища в желудках людей не переваривается – наступает конец света для живущих; и Мана знала об этом.
– Шистокли, покупай хрустальный шар.
Они стояли на веранде дома сына брата шамана.
– Сколько стоит?
– Две монетки.
– Не куплю.
Шистокли переставил горшок с кактусом с веранды на подоконник, чтобы тот не сгорел на солнце. Он сказал:
– Я знаю, отчего умер мой отец и мой дядя. Они поперхнулись хрустальным шаром.
– Хочешь сказать, лучше, чтобы почва земель Тирескало выветривалась, вода испарялась из наших рек, а пища в желудках людей не переваривалась, и наступил конец света?
Шистокли молчал.
– Ты знаешь порядок, отважный человек. Каждый мужчина рода шаманов хранит хрустальный шар, питается его материей и обретает невиданные способности, дает жизнь нашей земле, пока однажды кусок хрусталя не застревает в его глотке. Четверо проклятых зверей разбегаются по углам и одному из них удается сбежать из дома шамана и найти самое счастливое место обитания. По воле судьбы я, Мана, оказываюсь в этом месте, и нахожу смелость испачкать руки кровью. Я беру труп сбежавшего, убиваю остальных, – Мана говорила холодно и со страшной усталостью, – и потом я заключаю их всех в новый хрустальный шар, иду к следующему мужчине вашего рода и продаю ему за две монеты. Так уж у нас заведено.
– Я устал от этой ерунды, Мана.
– Что? Ты еще даже не приступил к своим обязанностям.
– Катись с моего порога, пока я тебя не отлупил.
– Ты в ответе за наш народ.