– Не понял… Что ты собралась начинать?..
– Как что?!
Я ощущала себя почти девственницей, которая впервые осталась с кавалером наедине. Себастьян любил выставлять людей дураками, когда притворялся дураком сам, но со мной он никогда так не обращался. Раньше… пока он меня хотел.
– Все то же! Укол мне уже поставили.
– Какой укол?
– Гормональный!
– Зачем? – брякнул Себастьян. – Ты хочешь или не хочешь ребенка?!
И я поняла, что все кончено.
Мне показалось, по лицу пошла рябь. Задергался рот и нижнее веко. Я толком не разобрала, какое именно, да это и не играло роли. Опомнилась я лишь обнаружив, что перестала дышать. Комната плавилась и туманилась.
– Ты можешь трахать только беременных?!!
– Беременность не болезнь. Если кобыла выкидывает от малейшего стресса, не нужно беречь ее жеребят… – отозвался он, не подумав, но тут же сам себя оборвал. – То есть женщина! Я имел в виду, женщин!
Я тоже так думала.
Что если ребенок держится, его даже специально не вытравишь из себя. А если нет, то не надо насиловать бедолагу жизнью. Но и насиловать свое тело новой беременностью я не хотела.
– К слову, ты очень симпатично выглядела с пузом. Совсем не как бегемот. Ну, вспомни, как ты здорово выглядела. Где у тебя альбом?
Я всхлипнула, меня начинало трясти. Мы шли на второй круг. Он делал вид, что не понимает намеков, а я не знала, как мне еще конкретнее быть!
– Я не буду больше рожать, я тебе сказала!
Себастьян опять помрачнел.
– А я сказал, что я понял. Гормоны зачем колоть?
– Ты, вроде, говорил у тебя были любовницы, – сказала я, пытаясь не заорать.
– Не было у меня никого весь последний год! За кого ты, вообще меня держишь? Я в жизни бы не стал рисковать тобой и ребенком, имея кого-то на стороне!
– Прекрати это! – взвизгнула я.
– Это ты прекрати! – Себастьян тоже повысил голос. – Истерик я нажрался задолго до того, как ты сама родилась! Чего ты, мать твою, от меня хочешь? Чтоб я нашел любовницу?! Да без проблем!
– Вот только попробуй! – крикнула я, но швырять подушечки не осмелилась.
Марита как-то рассказывала, – граф не из тех людей, которые молча терпят истерики. Может и «подлечить» наложением рук. Я верила: она его побаивалась, а Фил с такой легкостью давал сдачи Джесс, что сомневаться не приходилось. Пощечину граф вполне может залепить, если обозлится. Я не решилась так его искушать.
– Уже сто раз пробовал. Получалось! – объявил он.
– Свинья!
– Идиотка! – он развернулся и взялся за ручку двери. – Все, с меня хватит. Я пошел вниз.
– Ну и вали! Заведи любовницу! Давай, иди, заведи! Я эту суку на тракторе перееду! Я не Марита! Я такого не потерплю! Если ты мне не достанешься, ты никому больше не достанешься! Я… я тебя просто пристрелю!