Себастьян рассмеялся. Он развернулся. Медленно.
– Большая часть меня досталась моей графине, – съязвил он. – Тебе придется с ней встретиться и обсудить график.
– Ты спишь с Маритой?! – от шока у меня даже голос сел.
Себастьян вновь вошел в комнату и закрыл дверь.
– При чем тут «сплю»?
– Тогда какой график?! Что у нас общего?!
Какое-то время Себастьян стоял, застыв. Стоял, словно на него прямо с неба свалился Цезарь и ударил подковой по голове.
– Детка, милая, что ты пытаешься мне сказать?
От его тона, такого забыто-нежного, я буквально захлебнулась слезами. Себастьян дал мне справиться с истерикой. Потом взял салфетки с туалетного столика и, наконец, подошел.
– Что я не хочу еще одного ребенка! – проскулила я и громко высморкалась. – Мне нравится быть худо-о-ой!..
Себастьян качнулся, переступив с ноги на ногу, словно раздумывал: стоит ли?..
– Я уже ни черта не понимаю! Когда я спрашивал тебя про таблетки, ты заявила, что не собираешься травиться.
– И ты сказал: сорри, моя богиня, пойду и сам отравлюсь. Даже слова мне не дал вставить.
– Потому что ты меня очень здорово обидела тогда, когда Рич родился. И это, с таблетками, стало последней каплей.
– Чем обидела? – спросила я удивленно.
Он вскинул брови, словно восхищенный таким нахальством:
– Ах, чем? И, правда! Какое мне может быть дело до моего ребенка? Вот, вырастет, мы с ним встретимся, выпьем, поговорим!..
То, как он вел себя после моего переезда, встало вдруг под другим углом. Обиделся? Он тогда обиделся?..
– Но ты никогда не интересовался своими детьми. Ты зовешь их либо «приплод», либо «выводок», либо «мои щенята» и замечаешь, только кого-нибудь одного!
Себастьян слегка нахмурился, потом тряхнул головой.
– Марита сама решала, когда у нас родится очередной, подгоняла график и выбирала имя и крестных. Мое участие сводилось к тому, чтоб зачать его без малейшего намека на удовольствие, девять месяцев слушать, как она ноет и что у нее болит и еще два года пиления за то, что я не хочу выслушивать, чем наш новый малыш посрал! – раздраженно ответил он.
– Но мне-то откуда было все это знать?! Господи! Думаешь, человек, вообще способен о чем-то думать, когда из него выбирается другой человек?
– Большинство женщин не позволяет к себе прикоснуться, когда в них просто «подселяется» другой человек. Я думал, что ты – другая.
– Я бы с радостью оказалась другой, но родовые пути у меня такие же, как у всех. И период восстановления – тоже!
Лицо Себастьяна стало вдруг озабоченным.
– Рич, что, порвал тебя?..
– Нет, – я покраснела. – Но ты спросил про таблетки через неделю после родов.