– Эрле! – кричит. – Я иду!
И в самом деле идет.
Только вдруг тропа кончается, а вместо тропы – поляна черная, вокруг костры да пепелища разложены, да божок стоит деревянный, идолище с крестом в руках. Смотрит в упор глазами деревянными, пальцами узловатыми перебирает, рот черный скалит.
– Не ходил бы, – говорит божок. – Не искал беды.
– Я не беды ищу, – отвечает. – Я к Эрле пришел, а его на месте нет. И не отзывается он. Говорят, что Эрле меня прогнал. Но такого быть не может!
– С чего ж не может? – спрашивает божок. – А ну как надоел ты ему.
– Эрле мой друг! – так разозлился, что ногой топнул, выбивая в воздух клубы пепла. – Друзья не могут надоесть!
– Друг? – скалится божок. – Глупый человечишка.
– Может сколько вздумается меня оскорблять, да только я все равно вперед пройду!
– Так ты иди, – говорит божок, и с места не двигается, вместо ног у него деревянная чурка, до середины в землю ушедшая. – Иди.
Идет.
Бежит.
Плетется.
Выходит на одну и ту же поляну. Какую тропу не выбери, все морок обратно к божку приводит. А тот скалится, смеется.
– Знаешь, – говорит. – Откуда я тут взялся? Меня люди привели да оставили. Такие же как ты. А ныне такие же как я тебя сюда привели. И оставили. Будем вместе тут стоять. Скучно мне!
– Уж извини, но я тебя развлекать не буду. Мне к Эрле надо. Он меня ждет.
– Если бы ждал, ты б вышел давно! – усмехается божок.
И то верно.
Замирает, смотрит в небо. Серое, сумрачное, туманом затянутое, даже морось дождя прекратилась, только ветер мерзлый лезет под куртку. Смотрит – пусто. И деревья не шевелятся. Ветер есть, но ни листочка не колышется. А откуда-то издалека – крики вороньи.
Вдруг думает: хотели бы, напали бы уже. Когтями в волосы вцепились, клювами глаза достали, перьями рот набили, на дороге бросили. А они лишь кружили да наблюдали. Так, может, не враги они, вороны-то?
Эрле всегда из всех обитателей Леса ворон больше всех привечал. Понимал их язык и всегда кормил. Разговаривал с ними.
Вдруг вороны приведут его к Эрле?
Поворачивается к божку, смотрит в глаза дубовые, говорит спокойно:
– Жаль мне тебя. Судьба приведет – свидимся еще. Я тебя не забуду.
И делает шаг в сторону, с какой вороны кричат. На полпути останавливается, шарф с шеи стаскивает, длинный, красный, и на божке завязывает.
– Это чтобы мне помнить, а тебе – зиму переждать, – серьезно говорит и вперед – в чащу.
И в самом деле падает морок, вновь из тумана проливается ручьем тропа, черная, влажная, и зрение проясняется, все ясное и прозрачное вокруг. Дождя нет, тишина пронзительная, жуткая тишина. Ни листик с дерева не падает, ни сосна не скрипит.