Через пару часов веселья родители разобрали казачат по домам.
– И нам пора, что-то я подмерзаю, – пожаловалась Антонина Васильевна.
Вчетвером они пришли к дому Белых. Колю сразу уложили спать. Остальные сели за стол. В отличие от наевшегося шоколада и других сладостей с мандаринами ребёнка, они были голодны. Добродушный хозяин веселил гостью и супругу. Юлька хохотала, папа Рома был отличным рассказчиком.
– …тогда-то мы с Маргаритой Семёновной вместе вишнёвого пирога и стащили, а потом она маме сказала, что сама такой огромный кусок съела. Бабушка у тебя отменная была. А ещё однажды она мне жизнь спасла. Мне то ли семь, то ли восемь лет было. Я за ней на пляж увязался. Маргарита Семёновна столько всяких историй знала, что была у меня наравне со сказочным Оле Лукое. Так вот. Мы уже и замок построили из песка, и наговориться успели. Тут тётя Марго дремать стала. Я хотел ещё историй, а будить её как-то неловко было. И я решил, что если её удивлю, то она спать не будет, а снова со мной играть начнёт. Смотрю по сторонам. Ищу, чтоб такое придумать. На море штиль. Люди потихоньку расходиться начали. Солнце к обеду припекать стало. И тут я словно из морского воздуха поймал идею. Схватил нарукавники для плавания, одел на ноги и побежал к пирсу. Я был уверен, что смогу ходить по воде. Перед тем как спрыгнуть в море я закричал ей, уж не помню что. Зато прекрасно помню, как она подорвалась и ринулась ко мне. Нахлебался я тогда воды. Маме ничего говорить не стали. Всё же обошлось, – улыбаясь, но с грустью в глазах закончил Роман Константинович.
– Быстро время бежит, – погладила его по руке Антонина Семёновна.
– Кстати, я так рад, что ты уже не в Турции и твои родители тоже. Там под двести человек арестовали, которых подозревают в государственном перевороте трёхлетней давности. Чистки идут. Неспокойно. Более того милитаристическое настроение снова на пике. Турецкий президент неделю назад выступил с заявлением, что готовится к развёртыванию войск в Ливии.
– Роман, да хватит тебе. Совсем девоньку заговорил. Зачем ей это всё? – затараторила хозяйка, понимая, что супруг если заведётся про политику, то потом его не остановить будет и, повернувшись к Юльке спросила: – Правда?
«Говорила ж я его матери, не пара ему эта простолюдинка» – неожиданно хмыкнула бабуля.
– Не беспокойтесь, мне интересно. Продолжайте, пожалуйста, – среагировала Юлька.
Взгляд Романа Константиновича на недовольную супругу можно было перевести как «вот видишь, я по делу толкую». Он придвинулся ближе к столу, и обрадованным наличием слушателя как профессиональный оратор перешёл на новый доверительный тембр.