Можно и еще назвать совпавшие факторы, но тут наверняка существует еще один слой и это княжеские игры. Кому принадлежит Унжа? Владимирскому князю. И зачем ему эти игры? Марийцы? Готовится экспансия в их регион. Или дело в противостоянии Волжской Булгарии. Войсил работал на Василько, который был роствским князем, но и по косвенным предпосылкам выполнял деликатные поручения своего сюзерена Великого князя Владимирского. Но с этим пусть разбираются, как говорится, компетентные органы. Мне же была нужна возможность осесть, организовать сельское хозяйство и сделать шаг в торговле и ремесле.
– Спаси Христос Василий Шварнович и тебя Глеб Всеславович, – начал я с неглубоким, по почтительным поклоном.
– По здорову ли Корней, – обратился Войсил.
– По здорову, тысяцкий, али посадник? – спросил я, припоминая, что именно в эти годы стала вводиться новая должность посадника.
– Во как, Глеб, прозорливый муж, вельми, – усмехнулся Войсил. – Добре, что Божану отдал мудрецу ентому.
Мужчины переглянулись и, несмотря на прозвучавшие слова с толикой сарказма и юмора, лица у обоих были серьезные.
– Так ясно, што Вышемира подставили мне, да ватажников и татей из городской сотни поприжали, – решил я раскрыть часть своих догадок, чтобы выбить и из тестя долю правды.
– То так, али не так, да все добре здарилось, пошто пришел? – сказал Войсил, показывая, что не горит желанием раскрывать все свои тайны.
– Прими дары, батюшка, – вновь поклонился я. Назвав батюшкой, показал и почтение, и родственные связи, и что готов на подчинение, как сын отцу.
Какие обиды не иметь, но помощь и поддержка нужна очень, а все произошедшее можно было расценить как дар именно мне и я ему должен.
– Во как! – серьезно произнес Глеб Всеславович и посмотрел на реакцию своего друга.
– Благодарствую, – степенно сказал Войсил и принял из моих рук ларец.
Родственник открыл маленький сундучок и рассмотрел несколько предметов.
– Добрый дар! – сказал он.
– Василий Шварнович, я взаправду почитаю тебя и дале добром на твое добром отплачусь. Но есть разговор до тебя, – перевел я разговор из прелюдии ближе к делу.
– Ты Гавриле долю дай! Треба то. С сотником городской стражи ссоры не чини, – проявил свою осведомленность тесть.
– По полгривны йего ратнкам и Гавриле три, то добре? – выложил я заранее продуманные цифры.
– Добре, но и ты ад йего доли не жди, – ответил тесть, давая понять, что и десяток Гаврилы успел поживиться. Я и не удивлен. – Так пошто пришел?
– Глеб Всеславович можа усе слышать? – спросил я и посмотрел на друга тестя.
Оказалось, что можно все говорить, значит, степень доверия большая и информация не требует фильтрации.