Я выслушал все доводы Войсила, который от скуки монотонного долгого и скучного пути, нашел развлечение в том, чтобы «навучать несмышленного мальца». После привел свое первое: «Сколько сил и времени нужно, чтобы подготовить лучника?». Оказалось – очень много. Второе: «Сколько нужно серебра, чтобы купить лук или сил с материалами, чтобы его сладить?» – опять много. Доводы были серьезными и моя позиция в споре выравнялась, но нельзя сказать, что приведенные аргументы стали убойными фактами.
Вот так и развлекались, иногда отвлекаясь на караван повозок. Несколько раз Войсил удалялся, но вновь возращался назад. И только на четвертый час беседы мне стало казаться, что меня, как это сказали бы люди определенных профессий, качают. Через разговоры и доверительные беседы я, сам того не замечая рассказываю много о себе и своих мыслях.
Глава 8. Славный городок и Мила
Вскоре показалась крепость. Ничего грандиозного я усмотреть не смог. Небольшой ров в человеческий рост, вал в метра три, да стены в два человеческого роста. Конечно, сложно брать такие укрепления, но послезнания утверждали, что с использованием метательных машин взять подобную фортификацию не представляет никакого труда. Это просто мишень. Никаких каменных донжонов, равелинов перед крепостью, галерей и двойных ворот, бойниц, простреливаемых все пространство. Да, не пуганные здесь еще люди!
Вероятную оборону детинца осложнял и посад, который раскинулся вокруг. Наподающим можно было укрыться в постройках у крепостицы и спокойно добивать до защитников крепости. В целом, нормальная крепость, но против отрядов марийцев, которые культуру городов практических не знают.
Въехав в город, я оказался в замешательстве. Войсил направился со своими ближниками в детинец, где высилось большое строение. Не дворец, но как будут говорить через восемьсот лет, добротный деревянный коттедж, вокруг которого с одной стороны были нежилые постройки, с другой же открытое пространство.
Но куда идти мне? Ни одного человека, с кем я общался не осталось. Сани мои подвезли и оставили рядом, где сынок сотника, который и правил ими – не понять. Спокойным казался только оклемавшийся, наконец, Шах, который с величавым видом осматривался вокруг. Мелкие кабыздохи начали было погавкивать, но умеренный хозяйский рык моего породистого пса сразу умерил их пыл. Ох, войдет в силу собачка – даст тут местным шавкам.
– Эй, человек! – обратился я к глазеющему зеваке в стареньком латаном тулупе. – А двор постоялый есть где?
– Чаво! А дак энто, боярин! – начал запинаться представитель городской бедноты, сняв шапку и начав ее теребить. – А ты боярин. Чудны одежи, да вон сабля. Видать ратник, аль боярин?