– Так вот мой стыд, – сказал я, резким движением вытаскивая саблю, и сделав вид, что собираюсь ударить средневекового стендапера. Тот от неожиданности так постарался уклониться от замаха, что упал и разлил на себя мутную жидкость из кувшина, который не выпустил из рук. Весь честной люд великосветского заведения разразился смехом.
– Вот Митька, как тебя малец-то, а ты отрок удалой эка його и треба, ха-ха, – заливался смехом собутыльник или сокувшинник весельчака.
Как ни странно, зла на меня никто не держал, а падение Митьки стало главной темой для последующего часа. Как же люди из одного эпизода столько разговоров могут выжать? Да, недостаток новостей сказывается – вам бы интернет на часок, разговоров было бы на всю жизнь.
Я неторопливо ел, когда в помещение зашел недавний знакомец, который вылез из сарая при моем приезде в это расчудесное место.
– Мила, хоть сюды, – прокричал он с порога, и баба-громила пошла к нему навстречу.
Едрит твою – Мила! Да это имя меньше всего к ней подходило. Мила, блин. Эта огроменная «Милочка» что-то пошепталась с бандитского вида мужиком, слегка косясь в мою сторону. Обсуждают меня. Может то, что я новенький? В городе по-любому чужой человек сразу на виду, может, что вино заказал? О другом думать не хотелось, но усилием воли и это предположение в своих мыслях я озвучил – меня хотят грабить! Нет, спать я буду точно в санях с саблей и пистолетом в обнимку.
;
Интермедия 5
Василий Шварнович, боярин дальней сторожи, в миру Войсил, сидел на широкой лавке в просторной горнице. Напротив его сидел широкоплечий человек, одетый как купец в шитый серебром кафтан, под которым была длинная рубаха с красочной вышивкой. Широкий пояс, так же расписанный разноцветными узорами отягощался четырьмя увесистыми калитами и небольшим украшенным серебряными пластинами и самоцветом кинжалом. По одежде можно было сказать, что муж был купцом, но времена варягов, когда те были и воинами и купцами прошли и повадки выдавали в притворном купце сильного ратника. А гордый и орлиный взгляд, который, казалось обозревает все вокруг, выдавал начальственные задатки командира большого воинского подразделения.
– Так, что Василий Шварнович, кажаш Кутияр воду то боломутит? – спросил «купец».
– Так, не отступится Глеб Всеславович. Наш человек не урезонил степного татя. Так вон паче на полон зарится, усех половецких ханов под свою руку узять апосля рати, – сказал Войсил и потянулся до кувшина с квасом.
– О как! Ханом великим пожелал стать, а рати русские ему допомогу чинить будуть. Лис степной, – Глеб Всеславович сплюнул.