Ну, вот и все…
– Што робите? Кто таки? И ты Шинора тута? – начал задавать вопросы седобородый, но еще молодцеватый мужик. – А ну зброю брось!
Я кинул саблю, но пистолет просто спрятал сзади под ремень.
– Никола, ты штоль? – крикнул удивлённо, видимо десятник.
– Так, дядька Лавр – я, – тихо отозвался лучник и потупил взгляд.
– А што такое, поранены? – спросил Лавр.
– Так, дядька, – все еще не подымая глаз, ответил раненный.
– Так, а кто тебя – тати енти? – сотник показал на убитых разбойников.
– Дядька ты Федору скажи, что тут так вот, а? – проблеял Бзыря. – И про отрока скажи, а я пойду, дядька, в бега уйду, к извергам в марийском лесе.
– Во как! Дак ты с татями ентими? – десятник опустил меч и почесал бороду. – Не буде табе добре с отступниками и затворниками. Ты погодь, разбярэмся, – десятник поднял меч и громогласно заявил. – Так, Никола – ты до дому и батьке поклон ат меня. Ты новик, вяди до сотника ентого отрока. Митька, Демка – вы тута за скарбам погляд, да попытайте Милу што да как. Вон Евлампий ляжит, чаго он з татями, али как. Неуж-то отрак усих так. Да не – Евлампий был добрым воем, на мечах добре бился.
Под руки меня не брали, осмотрели и просто велели идти за десятком, двое из которых остались возле моих саней рассматривать все. Надеюсь, что ничего не возьмут.
А ситуация. Десятник городской стражи не знает, что ратники из другого десятка делают. Вон как удивился, знакомого увидав, даже домой отправил. Интриги. Но радует, что не все в коррупции погрязли. Осталось узнать как поведет себя городской сотник, да Войсил. Кто из них важнее городской сотник или сотник сторожи?
Проводили меня в детинец, где возле главных ворот по правую сторону от входа был зиндан. Вряд ли местные знали это слово, но зиндан был. Глубокая яма метра в четыре в глубину, которая закрывалась плетнем. Хорошо еще, что не раздели, и в куртке было не так зябко, да и подымалось уже солнце и днем мороза не должно быть. Выдержим. Оставалось только ждать.
Ожидания были долгими как морально, так и физически. С психологическими проблемами пытался разобраться уходом от проблемы. Декларировал стихи, даже пел песни. Может поэтом-сказителем заделаться? Нет, а что? Что-нибудь придумаю. Там у Лукоморья дуб зеленый, или вставай страна огромная…
Еще сотни тысяч русских ратников будут маршировать по улицам Берлина. Тьфу ты на кой ляд этот Берлин, а вот Ригу да Мемель можно, да еще пока Крым их, а надо наш, или не надо?
Черный ворон, что ты вьешься…
А чего я хочу? Да, по сути, и ничего! Может монголов нагнуть? Да сдались они мне. Не пустить на Русь – пожалуй, хочу. С ними бы равноправно дружить. Разные культуры, технологии и тут Русь на их стыке – сильная богатая Русь. И через нас идут караваны с бумагой, порохом, нефтяные трубопроводы, нефтедоллары. Медленно схожу с ума. Если бы не просачивающийся свет через плетень, был бы уверен, что прошло уже не меньше двое суток. Рассуждать логично уже не было силы.