Это лишь один из множества примеров не столь однозначного отношения к собственности, свидетелем которых мне довелось быть. К этим же случаям относились следующие ситуации: одна пара взяла совместный ипотечный кредит, чтобы сохранить свой второй дом и использовать его для оплаты аренды жилья для мужа, который съехал; одна женщина лишилась своей доли в ценных бумагах ее бывшего мужа в обмен на фамильный дом; один мужчина взял на себя все совместные долги в обмен на сохранение для себя своих пенсионных накоплений; еще одна женщина выкупила половину дома своего бывшего мужа за счет снижения размера ежемесячных алиментов для ребенка, а еще одна пара переписала свой дом на детей. Кроме того, я видела разводившихся людей, которые сокращали расходы, забывали о многообещающих карьерах ради более стабильного трудоустройства, просили своих родителей о деньгах, жилье или уходе за детьми, извлекали выгоду из социальных пособий и всеми силами боролись за алименты. Собственность не была их первоочередной опорой, а кроме того, они не оценивали ее, исходя из сделанных ранее инвестиций или ее будущей ценности. Они в гораздо меньшей степени беспокоились о владении собственностью, нежели о том, как использовать имевшееся у них, чтобы стабилизировать экономическое положение своих семей. В стесненных жизненных ситуациях собственность демонстрировала свою подлинную натуру. В своем исследовании я обнаружила не озабоченность природой, ценностью и законным разделом собственности – напротив, все были заинтересованы в том, что антропологи, изучающие так называемые средние классы во всем мире, называли стремлением к уверенности[21].
Несмотря на все сложности, которые несет с собой развод, невозможно отрицать, что это стремление зачастую находит выражение именно посредством механизма частной собственности. В предыдущей главе я указывала на взаимосвязь между средним классом и собственностью. Эта взаимосвязь имеет историческую природу: термин «средний класс» получил развитие вместе с распространением той сравнительно дорогой и долговечной разновидности собственности, которую семьи могли приобретать и владеть ею. Кроме того, данная взаимосвязь имеет концептуальный характер, поскольку понятия среднего класса и собственности проистекают из представления о том, что материальные успехи являются результатом личных инвестиций. Идентифицировать себя в качестве представителей среднего класса с наибольшей вероятностью будут трудящиеся, которые направляют на инвестиции часть своих заработков или заимствуют ресурсы ради будущих целей вместо того, чтобы тратить их на удовлетворение своих текущих желаний. Собственность представляет собой механизм, который выступает каналом для этих инвестиций и обещает сохранение их ценности в будущем. Я также упоминала о том, какую пользу для капитализма приносит наличие определенного накопленного в экономике прибавочного продукта, который обращается в активы, поглощающие внимание трудящихся как собственников. Владение собственностью отвлекает их от того факта, что они коллективно подвергаются эксплуатации, и стимулирует их работать более усердно, стремиться к получению кредита и направлять свои заработки обратно в обращение.