Я закурил.
— В этом есть что-то странное, не кажется тебе?
— Ты имеешь в виду способ, которым Гарри связался с тобой?
— Да, ведь он мог это сделать через тебя.
Харней хрюкнул и потряс головой.
— Ты ведь знаешь этих ребят, Майк. Я представитель закона. Ну а ты, к тебе, при твоем образе действий, это не относится. Ты со своей репутацией стоишь к ним гораздо ближе. Мне представляется это совершенно очевидным. Ну вот, а теперь скажи, чем я могу помочь?
— Найди Грету Сервис и извести меня, — слабо усмехнулся я и добавил: — Тогда мы поделим гонорар, как только Гарри выйдет из тюрьмы.
— Ты ведь ничего не должен Гарри, не так ли?
— Он просил меня оказать ему услугу. По крайней мере, мы можем постараться что-нибудь сделать для него.
Слабая улыбка тронула его губы.
— Все вы, упрямые парни, одинаковы.
— Так решено? — спросил я.
— Решено, — ответил он.
Гринвич-Виллидж — это всего лишь мираж. Как и Голливуд. На самом деле этих мест больше не существует. Они живут в памяти стариков и в воображении новых поколений. Эти названия можно встретить на картах и в словарях. То, что в свое время создало Голливуд и Виллидж, давным-давно исчезло, и тысячи людей напрасно скитаются по местности, где они находились раньше, в поисках реальности, ибо находят только тени прошлого. И все же некоторые вехи пока сохранились: улочки здесь по-прежнему извилисты, а всякого рода чудаки, запечатлевавшие свою биографию на полотнах и в неизданных рукописях, все еще привлекают туристов. Но город слишком велик и растет слишком быстро, чтобы сохранить эту своеобразную кость в горле. Мир коммерции проник и сюда, наводнил Гринвич-Виллидж битниками, которые цепляются за свое последнее убежище. И все же „некоторый прежний дух сохранился здесь еще, ибо в Нью-Йорке нуждаются в мираже, не уступающему отчаянному натиску электронно-счетных машин.
Для тех, кто живет здесь, ночь делится на три части. С вечера тут царят реалисты, на смену им приходят созерцатели, и наконец появляются те, кто дожидается минуты затишья, чтобы выбраться наружу из мира мечтаний и предаться своим фантазиям.
Я сидел в задымленном баре, держа в руках “хайболл” и наблюдая за этим третьим потоком. Начиная с полуночи я заказывал бармену выпивку через каждые полчаса, так что он был расположен ко мне весьма дружески и даже стал наливать выше отметины, то и дело подходя к моему краю стойки, чтобы доверительно пожаловаться, до чего хлопотное у него дело. Рассчитавшись с вновь прибывшей парочкой за пиво, он вернулся ко мне и облокотился о стойку.
— Что ты здесь делаешь? Ты ведь из города? Правда?