– Вы никогда не хотели еще детей? Я всегда хотела сестру, а в итоге так и осталась единственным ребенком. Конечно, капитал семьи в моем распоряжении, но все же…
Эля невольно смолкла, заметив, как Илья сжал рот. Подумав, что он не хочет говорить о своем браке, она замолчала.
Встречный свет раскрывал размытые дождливые капли стекол, прикрываясь слитым массивом чудно-серых туч. Огромные облака, переходящие уже в тяжелые скопление пара, размытые фосфорным акрилом ярчайшего серого цвета, неоправданно чистого и прекрасного. Ни один другой серый не бывает таким. Облака пожирали запах солнца и топили его в себе. Блуждающий ветер издалека доносил дурманящий аромат разрывающихся белоснежными хлопьями полевых цветов, просачивающийся в салон.
Эля жмурилась, а свет бил ее по глазам столпом разбрызгивающихся искр. Переменчивый поток воды бросался в стекла вперемешку с преломленной радугой белесых солнечных лучей. Сброд кипящих мыслей одновременно и выводил из себя, и радовал. Видения исчезали, выветривались из головы, оставляя лишь мглу. Было страшно их терять. Адель вклинивалась в сознание, разрушая барьеры между ними мощью своего вокала. Музыка журчала какой-то фантасмагорией, отражаясь от ирреальной обволакивающей оболочки цвета индиго.
Она летела сквозь пространство, испытывая кристальное наваждение от прикосновений волос к пальцам. Почти физический отпечаток на коже от ощущения музыки, которая подпитывала и кидала в наслаждение как в пирожное со сливками после сытного обеда – завершающим штрихом.
Наконец, они подъехали к симпатичному дому. Ощущение летнего дождя и чистой просторного обиталища, наполненного запахом одежды, захватило Элю. Столько раз она видела это в кино и жаждала воссоздать в жизни.
Никита ждал у двери. Эле показалось, что он не в духе. Никита теперь был не важен. Он досаждал, ничего не понимал. С другом – мужчиной не поделишься интимным, как с женщиной или возлюбленным. Это гнетет.
Никита с прохладцей поприветствовал прибывших, размышляя, почему людям так необходимо влюбляться и пытаться строить отношения? Попытки избежать краха почти всегда нелепы, не говоря уже об их однообразии. Сначала он отнесся к союзу своего то ли бывшего, то ли еще действующего дядюшки и Эли терпеливо, но теперь начал понимать, что Эля заражается доводами Ильи, а он ее настроением, что они формируют какое-то отдельное тело и начинают уже потихоньку критиковать его, формируя коллективное мышление, в хороших парах неизбежное. Они друг друга выслушивают целыми днями напролет и поневоле наполняются идеями друг друга, если те не настолько противоположны, чтобы стать причиной ссор и расставания.