–Да, я просила медсестру сказать ему, чтобы пока не беспокоил и не искал свиданий со мной. А откуда вы это узнали? Хотя …, здесь и у стен есть уши и, наверное, многие обсуждают меня.
– В этом заведении не принято обсуждать пациентов. И, вообще, все стараются не говорить лишнего, особенно, если не касается лично их. Я встречал вашего мужа неоднократно, беседовал с ним. Он, по – возможности, разговаривает с врачами и привозит молоко для дочери, но к вам не заходит. Вы должны знать, Сергей переживает за вас и очень любит. – Я заметил, как робкие искорки радости загорелись в глазах Елены, и после некоторого молчания продолжил – А теперь, нам пора идти обратно. Пойдёмте. Прогулка должна быть с пользой для здоровья, а не наоборот. Ветер поднялся. Вам следует поберечься.
Елена молча встала и пошла. Весь путь до больницы мы проделали, не проронив больше ни слова. Уже расставаясь, она обернулась ко мне лицом, взяла мою руку в свои и сказала: «Спасибо вам, Фридрих Карлович!». «Всё будет хорошо» – ответил я ей. Потом Елена быстро повернулась и пошла в свою палату. «Будьте счастливы!» – пожелал мысленно вслед уходящей женщине.
Как часто люди совершают ошибки только лишь потому, что не хватает смелости на откровенный разговор. Если есть любовь, не стоит ничего скрывать и переживать всё в одиночку. Напрасно прятать что-то. Рано или поздно тайна выплывет наружу и последствия от такого молчания могут быть непоправимы.
***
В этом закрытом особняке мне пришлось провести ещё кое-какое время. Появились новые пациенты, которые задержали мой отъезд. Habent parvae commoda magna morae. >7 Как бы меня ни тянуло к семье, я понимал – пребывание здесь необходимо. Сия ступень – залог успешного возвращения к своей врачебной и научной работе.
Несмотря на всю свою теперешнюю занятость, всё же старался почаще наведываться к Елене. Я с удовольствием отмечал происходящие с ней перемены. Ушли тревожащие её страхи, появилось доверие и благожелательное расположение к другим людям. Она стала чаще улыбаться. Вообще, материнство явно пошло ей на пользу.
– У вас сегодня озабоченный вид, Фридрих Карлович – сказала мне как-то Елена в мой очередной визит.
– Заботы. Всё заботы. Дайте-ка, лучше я на вас полюбуюсь. Вы сегодня сияете.
– Я видела Серёжу. Он изменился. Стал прежним. И хоть мы ещё не разговаривали, чувствую, что нужна ему.
– Конечно, вы нужны ему. Вы нужны друг другу. Как малышка?
Елена ещё более оживилась.
– Она чудесная! Сейчас спит.
– Вот и славно. Всё плохое у вас позади.
Сейчас у меня не было и свободной минутки, чтобы спокойно остановиться и поговорить. Я снова спешил, погружённый в привычный круг обязанностей. Елена всё поняла и не стала меня задерживать. На меня смотрела теперь другая женщина. Её тёплая улыбка стала для меня вернейшим признаком выздоровления…