В пути я не перекинулся и парой фраз с шофёром. Надо сказать, «разговорчивым» он не был, а попросту молчал всю дорогу, сопел и крутил свою «баранку», немного щурясь по привычке на дорогу. Я закрыл глаза и представил, будто машина сама везёт пассажира на заднем сидении, то есть меня. Если бы не массивная, широкоплечая фигура впереди, то иллюзия одиночества была бы совсем полной.
Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, расслабил галстук и устроился поудобнее на мягком диване «Волги». Подумал, что всё начинает складываться как нельзя лучше. Замелькали за окном автомобиля деревья стеной, Москва осталась позади. Неожиданно для себя я стал весел и бодр.
Оставалось только приехать к назначенному часу. Пунктуальность в нашем деле крайне важна. Но здесь мне сопутствовала удача. Доставить меня к профессору поручили Аверьяну Николаевичу Бойко, «Николаичу», как «за глаза» называли его у нас в редакции. Все относились к нему с большим уважением за удивительную редкую способность никогда и никуда не опаздывать. За свой талант Николаича принято было одаривать дефицитным товаром, какой удавалось достать. Брал он презенты за свои услуги всегда с достоинством, довольный, лукаво улыбаясь себе в усы, смотря прямо в глаза очередному дарителю.
Прославился Аверьян Николаевич ещё во время войны, когда возил одного генерала, старенького уже, дряхлого, но «весьма ценного» за опыт и глубокие познания в шифровальном деле. Наш молчун так окружил заботой своего «подшефного», что тот чувствовал себя с ним как за каменной стеной. Через всю войну они до полной победы бок о бок и докатались, скача на офицерском додже по ухабам и рытвинам фронтовых дорог. Не раз в засады попадали, но в живых остались оба. После войны генерал ни в какую не хотел расставаться со своим ангелом-хранителем. В итоге он, благодаря дружбе с одним фронтовым корреспондентом, сосватал его в московскую всесоюзную газету. Передал «из рук в руки» и только тогда успокоился. Но на этом их армейская дружба не закончилась, а получила неожиданное продолжение. Самые близкие заслуженного ветерана с благодарностью встретили Аверьяна Николаевича, а узнав поближе, искренне полюбили и приняли в свою семью. С присущей же ему тягой к заботе о людях Аверьян Николаевич, оставшийся один после гибели во время бомбёжки жены и детей, принялся бескорыстно опекать новое семейство. Ни один бытовой и хозяйственный вопрос не обходился без его мудрого участия.
Вот такой человек вёз меня навстречу переменам, в машине которого действительно царила какая-то особая атмосфера спокойствия, уюта и защищённости. Через два с половиной часа показалась конечная цель нашего путешествия.