Вообще, капитан, который вёл моё дело, мне понравился с первого раза. Это был вдумчивый, умный человек, со всей ответственностью подходящий к выполнению своих служебных обязанностей. Честность и порядочность читались на его лице. А такие понятия как долг, справедливость, несгибаемость представляли для него не пустой звук. Я видел сомнения капитана, видел толстую папку перед ним, что составляла моё дело и понимал, некоторые противоречия и очевидные факты в моей биографии не укладывались в простую схему врага, предателя, пособника. Что-то мешало ему вынести окончательное решение.
– Вы помогали подполью, спасли Вяткина и многих других советских граждан от неминуемой расправы. Об этом нам тоже хорошо известно – следователь сделал небольшую паузу…
– Однако, в свете моих связей с нацистами всё выглядит как способ спасти свою жизнь после восстановления Советской власти. Не правда ли? Так сказать, попытка загладить свою вину – закончил я за следователя его мысль. Он промолчал и продолжил.
– Фридрих Карлович, вы же немец и прекрасно понимали, что вас ждёт с нашим возвращением, так почему не покинули территорию Советского Союза? Уверен, такая возможность у вас была.
– Гражданин следователь, я русский. Тут моя Родина, извините за высокопарные слова! За несколько столетий мои предки окончательно обрусели. Я получил образование здесь. И здесь же нашёл своё призвание лечить людей. Надеюсь, делаю свою работу хорошо. Намерен и впредь заниматься ею.
– Вы действительно хороший доктор. В этом нет сомнений. В вашем деле много положительных отзывов о вашей профессиональной деятельности. Однако факт помощи немцам вы не можете отрицать.
– Я и не отрицаю.
– Вы принимали роды у жены полковника СС Отто фон Шварца.
– Я не принимал роды. Видите ли, сфера моих научных интересов сердечно-сосудистая система. У жены полковника больное сердце и меня пригласили как специалиста именно в этой области. Вдаваться в подробности операции, я думаю, не стоит. Вас же интересует сам факт контакта с полковником СС. Но, во-первых, я следовал просьбе комиссара Безбородова наладить отношения с офицерами, что, увы, не подтверждается, а, во-вторых, я способствовал появлению на свет нового человека, что является моей прямой обязанностью, оказание врачебной помощи нуждающимся. Даже с нравственной точки зрения я не совершал неблаговидного поступка, я помогал женщине. Разве это преступление?
– Фридрих Карлович, идёт война, давайте обойдёмся без сентиментальностей и философских дискуссий.
– Война не повод забывать о нравственных основах человечества, о семье, взаимопомощи. Но я согласен, не будем углубляться дальше.