Воцарилось молчание….
– И последнее, – нарушив безмолвие, обратился к капитану – я знаю, что ждёт меня скоро. Вы не сможете мне помочь быстро, как бы ни старались. Не терзайтесь по сему поводу. Всему своё время. Каждый проходит свою голгофу. Моя, видно, ещё не закончилась.
Следователь закрыл лежащую перед ним папку, моё дело с номером.
Вот так жизнь проверяет на прочность. Я не хотел думать о несправедливости, допущенной в отношении меня, гнал от себя все мысли об обиде. Быть униженным, всем сердцем служа Родине – разве такое не причина крушения идеалов? Я силился посмотреть свыше на свою ситуацию. Старался подняться над собой прежним, чтобы сохранить веру в правильность своего пути.
Сидя в камере среди подозреваемых, по большей части уже сознавшихся под грузом доказательств в содеянных преступлениях, ловил на себе косые взгляды. В них читалось торжество зависти. Даже сейчас, в таком положении, некоторые злорадствовали, видя меня в своей компании. Перед смертью их душу грело не раскаянье, а горькое огорчение от потери своего статуса, упущенных возможностей. Самолюбие тешилось от мысли, что пойдут на тот свет не одни, а вместе, скреплённые накрепко цепью, густо обагренной кровью невинных жертв. Только судить их там будут поодиночке и отвечать им придётся каждому самолично. Там нет толпы, в которой можно затеряться или спрятаться. Там один на Один…
… А потом поезда, этапы и здравствуй Север! Ещё с детства меня манили бескрайние просторы суровой земли, её неразгаданные тайны, богатства. Я взахлёб читал всё, что попадалось мне в руки на животрепещущую для меня тему. Моё воображение ребёнка рисовало подвиги, мужественное преодоление всех тягот жизни на краю света.
Морозы, снежные бури, бескрайние леса, тишина, отвага первооткрывателей, потери, скорбь, слёзы – всё это сплелось в один тугой узел под названием детские грёзы.
И вот она, моя мечта, сбылась. Во всём своём величии предстал предо мной бескрайний, непокорённый, свободолюбивый, живущий по своим неведомым и только ему понятным законам, господин Север.
Конечно, не так я ожидал воплощения романтики отрочества. Путь к мечте был обильно устлан теми лишениями, которые всегда выпадали на долю каждого заключённого того времени. Нет смысла их перечислять. Я всё равно благодарил судьбу, ибо неисповедимы пути Господни. И в этом находил утешение и надежду на положительный исход из очередного неблагоприятного жизненного изворота, стараясь замечать вокруг себя исключительно хорошее. Только так можно было не впасть в уныние и не рассыпаться, сохранить цельность натуры и силы.